Всю ночь я плакала от гнева, обиды и беспомощности. Меня переполнял гнев на безответственность матери, и обида на то, что при всех моих усилиях и жертвах ради сохранения здоровья, я всё равно умудрилась заболеть. А чувство беспомощности, звуки скорых машин, летящих в больницу за окном, и страх за жизнь матери, просто делали эту картину невыносимой.

Весь мир вдруг поблек, мои мечты и планы, которые я смело строила, рухнули. В моем мозгу рисовались ужасные картины, как я одиноко умираю в своей постели, и я подпитывала этот страх ежеминутными новостями о вирусе и просмотре всевозможных роликов на Ютубе.

Всю ситуацию изменил один сон. Как я уже говорила, сны в моей жизни всегда играли особую роль, и в этот раз этот был однозначно судьбоносный.

Во сне я пришла сама к себе… Я красивая, сияющая, полная сил, с очень горящими от счастья глазами, та, как говорят, лучшая версия себя, пришла к моей постели и сказала: «Наточка, а ты не обязана умирать. Ты ведь не хочешь? Смотри…». И перед моими глазами развернулась картина, моей желаемой жизни – всё, о чем я даже боялась помечтать вслух, было показано мне осуществленным. Это, до боли знакомое чувство реальности сна, просто затянуло меня в тот мир. Моя душа не просто наблюдала, она ощущала… и любовь с теплом рук, и неимоверную радость от достижения цели, и даже жар в лицо, идущий от софитов. Всеми силами я держалась за этот сон и не хотела просыпаться. Но сознание всё-таки победило, и я пробудилась от двенадцатичасового сна.

Первое, что я сделала, – это еще раз прокрутила в голове киноленту увиденного сна, в попытках запомнить каждую деталь. Потом схватила ручку и стала записывать всё, что еще будоражило мои чувствования: запах кожи и упругую мягкость его волос, ту смесь запахов младенца и мужского мускатного парфюма, цвет того платья и блеск украшений, тепло руки, которая одновременно защищает и уверенно ведет вперед….

Я билась со своим сознанием, усилием воли останавливая мысли из реальности, дописывая все нюансы, в которых заякорились мои чувства.

С того утра я перестала даже думать, о том, что я болею, какие там симптомы ощущаю. Все мое внимание было сосредоточено на том моем вероятном будущем, и я так сильно захотела жить. И как ни странно, с этим решением и весь мир повернулся ко мне. Знакомые, узнав, что я болею, устроили вахтенную заботу обо мне: одни, привезли продукты и не взяли за них денег, вторые стали привозить мне воду и необходимые витамины для ускорения выздоровления. Как только я перевела фокус своего внимания с болезни на себя, то сразу ощутила прилив жизненных сил и пошла на поправку. Все неприятные симптомы болезни продолжались у меня примерно около 7- 9 дней, плюс небольшой кашель дней десять после, и я наивно полагала, что этим все закончится. Но оказалось, что все еще только начиналось, и неприятные последствия ждали меня впереди.

???????

Прежде чем рассказать об ужасных для меня последствиях корона вируса, я должна сделать одну ремарку, без которой весь кошмар следующих событий будет не совсем понятен.

До этого момента встречи с корон вирусом, основой моей личности был разум. Я гордилась своим IQ в 137 баллов, своей сообразительностью и умением учиться. Мой мозг был основой и базисом моей личности, я идентифицировала себя с ним на 80%, а остальные 20 отдавала моему доброму сердцу. И самым большим оскорблением считала простое сомнение в моих умственных способностях. И вот теперь только представьте себе, что я могла ощутить, когда вдруг мой фундамент рухнул.

После получения анализа на антитела и подтверждение моего выздоровления, я вернулась в обычную колею учебы и работы по созданию чат-ботов. Но теперь эта работа показалась мне такой сложной! То, что я с легкостью делала за пару часов, стало занимать у меня пару дней. Я стала замечать, что по часу читаю одну страницу книги и не помню, что прочитала. Осознание того, что у меня проблема с памятью и тотальная рассеянность, пришла не сразу. Сначала я прилагала усилие воли к активации моей мозговой деятельности, надеясь на всякие витамины и ноотропы. Но через месяц мой мозг «вышел из чата». Я уже не могла работать, читать, делать что- либо сосредоточенно. Огромных усилий мне стоило с кем-либо поговорить или даже вести мысленный разговор. Все, что я могла делать в то время, это просто наблюдать…, как плывут облака и убегает время.

Меня накрыл тотальный страх, что я схожу с ума. На фоне мозговой усталости обострились мои слуховые рецепторы, и я стала слышать звуки, которых раньше не слышала. Если до этого звуки, исходящие от соседей за стеной, были просто шумом, то сейчас я стала четко слышать их разговоры и все звуки, издаваемые в кухне и в туалете. Каждый громкий звук на улице звучал для меня просто, как трубы апокалипсиса. От всего этого у меня начали появляться панические атаки, и я, конечно, обратилась за помощью к психологу.

Сказать, что я об этом сожалению, – ничего не сказать. Хотя, смотря на те события с моей точки сейчас, я благодарю Вселенную за столь сильный кульбит жизни. Вероятно, без того, что я пережила тогда, я бы не смогла быть здесь сейчас. Без разрушения того моего фундамента вряд ли бы я свернула на этот путь сверхъестественной жизни.

Вы, наверное, представляете, что может сказать психолог, услышав о моих проблемах? Естественно, в тот момент еще никто не подозревал, что такое сильное снижение мозговой активности – это результат поражения нейронов корон вирусом. Об этом стали писать и говорить намного позже, и поэтому мой психолог, не обладая данной информацией, и проявляя усердие, начала искать, какие программы вызывают у меня панические расстройства. Я очень рьяно стала копаться в своем подсознании под наводящие вопросы моего талантливого психолога. И на поверхность стали всплывать программы отверженности, комплексы неполноценности, жертвенности. Но понимание проблем не есть их решение. Панические атаки стали учащаться, к внешним причинам «потери ума» добавились еще и внутренние, такие как осознание причин, почему есть проблемы с рождением детей, хронической нехваткой денег. Психолог указала на то, что они кроются в моей генетике и перешли ко мне от прабабушек. Да, погружаясь в медитативное состояние, я вспоминала их слова, которые они произносили надо мной из любви, и которые, впоследствии, сработали как проклятия моей жизни. Так вот, а что мне делать с этим фактом,– никто не сказал. Перед моим ослабшим мозгом стояла невыполнимая задача поиска ответов, а моя, разорванная в клочья, душа просто пребывала в оцепенении от ужаса, происходящего со мной.