Я попытался установить вокруг себя защиту, но не смог найти силовую линию. Попытался бежать, но остался стоять как вкопанный.

– Видишь, как мои силы подавляют твои? И ты рассчитывал бросить мне вызов.

Я попытался побороть волну отчаяния.

– Подожди, пока придут остальные! – дерзко выкрикнул я.

– Они уже здесь, – прогремел голос. – Смотри! – Из темноты на меня выкатились два предмета. Я с ужасом увидел, что это головы! Головы Танды и Куигли! Мне было дурно, но я упрямо цеплялся за клочок надежды. Ааза по-прежнему не было видно. Если его все еще где-то носит, мы можем…

– Не жди помощи от своего извращенца, – ответил голос на мои мысли. – С ним я тоже расправился.

Из ниоткуда появился Ааз, объятый пламенем. Он пошатнулся, рухнул на землю и остался лежать там, корчась, пока пламя пожирало его тело.

– Теперь остались только ты и я, Скив! – раздался голос. – Ты и я.

– Я сдаюсь! – отчаянно крикнул я. – Ты выиграл. Отпусти меня!

Тьма наступала на меня.

– Слишком поздно. Я иду за тобой, Скив… Скив… Скив!

Что-то трясло меня за плечо. Я резко сел и заморгал. Мир снова вернул себе фокус.

Лагерь спал. Ааз стоял на коленях рядом со мной, и свет угасающих углей костра подчеркивал обеспокоенность на его лице.

– Просыпайся, малыш! Если ты и дальше будешь так метаться, то угодишь в костер.

– Это был Иштван! – попытался объяснить я. – Он знает о нас все.

– Что?

– Я разговаривал с ним. Он явился мне во сне!

– Знаешь… это больше похоже на старый недобрый ночной кошмар, – констатировал Ааз. – А ведь я предупреждал, чтобы ты не позволял Танде приправлять еду.

– Ты уверен? – спросил я с сомнением.

– На все сто, – ответил Ааз. – Если бы Иштван знал, что мы придем, он ударил бы нас чем-то гораздо более сильным и не стал бы строить гримасы в твоем сне.

По идее, это было призвано меня успокоить. Но не успокоило. Наоборот, напомнило мне, что в предстоящей кампании я самый слабый игрок.

– Ааз, может, расскажешь мне что-нибудь об Иштване? Например, как он выглядит.

– Даже не надейся, малыш, – ухмыльнулся мне Ааз.

– Это почему же?

– Потому что мы не одинаково увидим его или, по крайней мере, не сможем описать его одними и теми же словами. Если я опишу его тебе, когда ты впервые его увидишь, произойдет одно из двух. Если он покажется тебе страшнее, чем я его описал, ты замрешь от ужаса. Если же он будет выглядеть безоиднее, ты расслабишься. В любом случае это замедлит твою реакцию и даст ему возможность сделать первый шаг. Нет смысла иметь в рукаве элемент неожиданности, если мы не собираемся его использовать.

– Что ж, – не унимался я. – Не мог бы ты хотя бы рассказать мне о его способностях? Что такого он может сделать?

– Во-первых, это заняло бы слишком много времени. Скажем так, если ты можешь что-то представить, то и он может это сделать.

– А во-вторых? – спросил я.

– Что во-вторых?

– Ты сказал «во-первых». То есть как минимум есть еще одна причина.

– Гм, – задумался Ааз. – Я не уверен, что ты поймешь, но в известной степени то, что он может сделать, – я имею в виду, весь список, – не имеет значения.

– Почему?

– Потому что мы берем инициативу на себя. Это заставит его реагировать, а не играть активную роль.

– Ты прав, – задумчиво произнес я. – Я не понимаю.

– Послушай, малыш, если просто сидеть здесь и ждать его, у него не будет причин торопиться. И колдун выберет именно то, что он хочет сделать, и именно тогда, когда он хочет это сделать. Это активная роль, и она позволяет ему задействовать весь список его умений. Верно?

– Вроде бы да.

– Но мы не дадим ему этого сделать. Мы атакуем внезапно! Это должно существенно уменьшить его возможности. Есть ограниченное количество приемов, которые он может успешно применить против каждого из наших гамбитов, и ему придется их использовать, потому что он не может позволить себе игнорировать атаку. Прежде всего мы отнимем у него время. Вместо того чтобы неторопливо выбирать, что ему делать дальше, ему придется выбирать быстро. А значит, он выберет тот вариант, в котором он больше всего уверен и который у него получается лучше всего.

Я несколько мгновений обдумывал его слова. Это вроде как имело смысл.

– Всего один вопрос, Ааз, – наконец спросил я.

– Что такое, малыш?

– А что, если ты ошибся?

– Тогда нам кранты, – игриво ответил он.

– Как так?..

– Тогда мы попробуем что-нибудь еще, – поспешил поправиться он.

– Например?

– Пока не могу сказать, – пожал плечами Ааз. – Слишком много неопределенности. Пока мы исходим из моего лучшего предположения. Дальше нам просто придется подождать и посмотреть.