– Да мне только до Ларосса и обратно.

– А всё равно только она одна осталась.

– Я видел вчера Повилику и Росянку.

– Так то вчера. А сегодня только Роза. Девчонка вчерашняя лошадей забрала.

При воспоминании о вечернем приключении его губы сами собой изогнулись в усмешке, а затылок отозвался укоряющей лёгкой болью. Неслабо она его уложила.

– Тоже поехала спасать людей?

– Эта-то? Никак не пойму, парень, когда ты шутишь, а когда просто ерунду говоришь, – ворчливо признался Мирос, и Ярвен рассмеялся. – Она в Серп поехала. Почти сразу, как рассвело достаточно, чтобы видеть что-то дальше носа.

– В Серп? Одна?

Где-нибудь в другой части страны Ярвен этому бы не удивился. Но не сказать, что Серп был популярным направлением для путешествий у молодых девушек. Да и на некромага девчонка не была похожа. Как и на безумную поклонницу некромантов или культистку Смерти, которых сюда иногда заносило в поисках острых ощущений и горячих знакомств. Один её вопль чего стоил, когда она его рассмотреть успела. Их с Вуореном сестра так только при виде мышей орала. Живых.

«Фу, некромант!»? А кого она тут рассчитывала встретить? Пресвятого Пантуфля? Или любовь всей своей жизни? Хотя, девчонка симпатичная, надо признать. И за словом в карман не лезет. Действительно, живая.

– Не, не одна, – зевнул Мирос. – С ней подружка была. Поэтому обеих лошадей и забрали. То есть, купили. В залог. А то сомневаюсь я, что они обратно поедут.

Ярвен напрягся. Главное правило некромантов гласило, что, если что-то может пойти не так, оно обязательно пойдёт не так, да ещё и не туда. А может, это было проклятие…

Йана притащила с кухни бутерброды в вощёной бумаге и положила перед ним, трепеща длинными ресницами. Ярвен даже не заметил. Ни бутербродов, ни Йаны, ни её роскошных ресниц.

– Они в гостевую записывались?

– А как же!

Мирос передвинул поближе пухлый журнал с растрёпанными жёлтыми страницами и ткнул в одну из записей.

– Тысяча червей, – скупо прокомментировал Ярвен написанное любимой дядиной поговоркой. – Да вы издеваетесь.

От досады тихий смешок сорвался с его губ. У него была одна довольно простая задача – перехватить трёх гостей по пути на свадьбу и проводить в Серп, чтобы доехали живые и не по частям. Но он их ещё не встретил, а уже всех растерял. Расползлись по всей пустоши, как восставшие подснежники по весне. Кажется, это новое личное достижение.

– Что ж, будем надеяться, что тёщу Вуорена ещё никто не увёл, – пробормотал себе под нос Ярвен.

– Что? – не расслышал Мирос.

– Я беру Козу.

Ярвен не глядя сунул свёрток с бутербродами за пазуху, одним глотком допил кофе и гибко соскользнул с места.

– Ладно, – отозвался Мирос. – Только не подставляй ей ничего важного, парень.

Ярвен покачал головой и рассмеялся. Но следуя наставлениям Мироса, подставил Козе то, что было не жалко – конюха. Тот с мерзкой кобылой не церемонился, затянул подпругу, как корсет на кокотке, и шлёпнул по оскаленной морде мягкой кожаной перчаткой.

– Забирай, – ещё разок шлёпнул конюх Козу по покатому крупу, выгоняя из стойла.

Кобыла возмущенно заржала, но кусаться не стала: наверняка, решила отыграться на следующем человеке. Ярвен, предчувствуя заготовленную гадость, подавил соблазн попросить впридачу к лошади большущую перчатку конюха. Её размер и правда успокаивал без слов – будто троллю на вырост.

Ярвен, не зевая, перехватил покрепче и повыше поводья и потянул Козу к выходу. Она, разумеется, потянула некроманта обратно. Но безрезультатно. Конюх с праздным любопытством следил за их препирательством, привалившись к толстой перекладине. Точно с таким же видом в конюшню смотрел Чертополох, готовый к дороге.

– Шевелись, несносная ты корова, – прошипел Ярвен, волоча её по гладким доскам конюшни, усеянным золотистыми соломинками, и оставляя на полу чистую полосу. Проще было на руки взять, честное слово.

Лошадь обидчиво взбрыкнула и, наоборот, рванула вперёд, едва не вырывая поводья вместе с рукой, но не на того напала. Реакция у некроманта была отменная. И бурная. Он с силой дёрнул её на себя, и в итоге они встретились практически нос к носу. Одинаково недовольные друг другом. У Ярвена пронеслась крамольная мыслишка просто свернуть ей шею и сделать прекрасное послушное чучело. Тот же Мирос только спасибо скажет: у него от Козы сплошные убытки. Завсегдатаи постоялого двора вообще половину покалеченных в Пустошах списывали на Козу, а не на нежить, и сложно было определить, где врут, а где жалуются. Поэтому после двадцатого покусанного Мирос прекратил проставлять эль бесплатно. Некоторые же предлагали вызвать к лошади демонолога, чтоб бесы обратно в адище уволокли это дьявольское отродье.

Видимо, что-то из размышлений отразилось в его глазах, а может, лошадь наконец почуяла, привкус магии Смерти, которая пропитывала Ярвена как несмываемые духи. Морозный такой холодок с тонкой осенней горечью. Она стриганула ушами и примирительно фыркнула, кивая огромной головой.

Ярвен вздохнул и ласково потёр ладонью её бархатную переносицу.

– И чтоб больше без фокусов, – шепнул он ей и всё-таки вывел понурую красотку из конюшни. – Иначе поедем в последний путь.

В надёжности и организованности Чертополоха Ярвен был уверен не в пример больше, поэтому нехотя влез в седло Козы, а своего коня подозвал жестом. Ярвен закрепил длинные поводья, чтобы не болтались и не мешали коню, почесал его между ушами. Всю дорогу Чертополох держался на полкорпуса позади, подстраховывая любимого хозяина, как сторожевой пёс. В том числе от дурного нрава Козы. Обвешанный некромантскими амулетами массивный конь тоже производил впечатление, и она не дурила.