Испугавшись, что и он сейчас ударит Леона, я скорее выпалил:

– Это была моя идея!

Оливер вспыхнул и с вызовом бросил, обращаясь к моему отцу:

– Готье врёт. Это моя идея. Он хочет взять всю вину на себя.

– Что? – Я уставился на Оливера. Он же собственноручно роет себе могилу!

Оливер встретился взглядом со своим отцом и чуть сжался, словно предчувствуя новый удар. Казалось, мистер Брум вот-вот разразится очередной уничижительной тирадой в его адрес, но тут мы снова услышали холодный голос Леона:

– Инициатором был я.

Мы с Оливером разинули рты, но тут Леон решительно посмотрел на нас, и я почувствовал неожиданный прилив сил. Если уж попадёт, то всем троим.

– Это я познакомил их со Скэриэлом и на мне вся вина, – напомнил я.

– Я подал заявку на поступление Скэриэла, – вторил мне Оливер.

Мистер Брум чуть не взвыл. Уверен, будь его воля, он не допустил бы в академию нас троих. Отец окинул всех хмурым взглядом, закусил губу, но промолчал. Лишь мистер Кагер никак не реагировал на разгорающийся спор – только оценивающе изучал безукоризненную осанку Леона. От его хищного взгляда у меня даже мурашки пошли по коже. Подозрение, что дядя избивает Леона, всё ещё преследовало меня.

– Разве это не ошибка Академии Святых и Великих? – как бы между делом задумчиво изрёк Леон.

Мы с Оливером растерянно уставились на него. Я был готов ко всему: и что каждый из нас возьмёт вину на себя, и что мы постараемся любыми способами оправдать друг друга, но не к обвинениям в сторону Академии. Оливер вопросительно повернулся ко мне, как бы спрашивая: «Что он задумал?», но я только незаметно пожал плечами.

– Что, прости? – изумлённо выдал мистер Брум. Этот вопрос жаждал озвучить и я.

– На сайте Академии написано, что любой желающий может поступить, если сдаст экзамен на уровень тёмной материи, предоставит три рекомендательных письма от чистокровных и оплатит обучение. Зачем вводить какие-либо правила, если Академия не собирается их придерживаться? – Леон всё с тем же невинным видом обратился к мистеру Бруму: – Или я ошибаюсь, сэр? Скэриэл, как и «любой желающий», имеет право сдать экзамен и, если позволят финансовые возможности, – оплатить обучение. – Закончил он даже с чуть торжественной ноткой. – Кто мы такие, чтобы идти против устава Академии Святых и Великих? Мы в точности ему следовали.

Я отчётливо слышал, как заскрипели зубы мистера Брума. Мы все застыли, боясь что-либо добавлять. Тирада Леона нас либо спасёт, либо окончательно уничтожит. Первым не выдержал мой отец: негромко зааплодировал, отчего у меня чуть глаза на лоб не полезли.

– Хантер, тебе с ними придётся несладко. Они пробили брешь в твоей защите. – Он слегка улыбнулся дяде Леона. – Что и следовало ожидать от человека из семьи полицейского.

– Должен признать, я тоже порядком удивлён, – снисходительно ответил мистер Кагер.

– Эти правила ввёл ещё Лука лет двадцать назад! Я забыл убрать их из общего свода! – возмутился мистер Брум. – Да кто бы додумался вообще туда смотреть?! В Академию никто из полукровок никогда не пытался поступить. Вот в Тритикуме есть смешанная школа-интернат для чистокровных и полукровок, но маленькая, у самой испанской границы. Им можно такое проворачивать, они на отшибе! – Он эмоционально размахивал руками. – Но Ромус, Академия! Это уже совсем другой разговор.

– Чистокровные и полукровки учатся вместе? – удивлённо спросил я у отца. – Но как?

– Это чистокровные, потерявшие финансовую стабильность, и полукровки из семей среднего достатка, – нехотя ответил он. – Тритикум у нас под большим влиянием Испании. Это не Ромус, Готье.

– Нам нельзя такое допускать здесь, в столице. – Не унимался мистер Брум, – В Тритикуме – пожалуйста! В моей Академии – нет, и ещё раз нет!

Мой настоящий отец хотел, чтобы полукровки учились в Академии Святых и Великих? Я не верил своим ушам. Если я сейчас буду единственным, кто переспросит, будет ли это подозрительно? И что это за школа в Тритикуме?! Почему о ней никто ничего не слышал? Её так хорошо скрывают? Я посмотрел на Оливера и Леона. Кажется, они тоже были в замешательстве.

– Хантер, прекрати кричать. Уилл прав, ты недоглядел, так что теперь пожинай плоды. – Мистер Кагер потянулся за сигаретами. – Наш Лука уделал тебя даже сейчас.

– Ни слова больше, – огрызнулся мистер Брум. – У меня нет сил с тобой спорить, Ян.

Мистер Кагер миролюбиво поднял руку с зажатой в пальцах сигаретой.

– Какие споры, мой друг, – в тоне я уловил лёгкую насмешку.

– Хантер, Ян, предлагаю отпустить детей, – обратился к ним отец. – Сейчас нам надо решить по поводу свода правил.