Я прошёл в гостиную, куда он мне указал, а он, вновь обращаясь к своей сестре, весело произнёс:

– Юлька, пошевеливайся. Указав мне на диван, он попросил меня присесть, а сам расположился в кресле напротив.

– Ты меня извини, – сказал он, и в его глазах вновь засверкали искорки смеха. Но пока предмет твоего пристального внимания оденется и слегка приведёт себя в порядок, развлекать тебя буду я. Затем он перешёл почти на шёпот и внезапно спросил:

– Так ты всё-таки решился? Ну ты и молодец. Терпение и выдержка у тебя, брат, как у профессионального разведчика, – сказал он весьма дружелюбным тоном и широко улыбаясь, после чего я уставился на него, не совсем понимая, к чему он клонит.

– Да ладно, – сказал он в ответ на мой откровенно вопросительный взгляд.

– Хоть ты и пытался довольно неплохо маскироваться, но я-то тебя уже давно срисовал. Ведь это ты, наверное, уже около года частенько дежуришь возле заправочной станции, где Юлька по вечерам подрабатывает. Так что для меня твоё появление не является большим сюрпризом, а вот для моей сестры – не знаю. Ведь я ей про твои чуть ли не ежедневные, а точнее сказать вечерние вахты не говорил вообще ничего. Своим шутливым и одновременно откровенным тоном он как-то сразу же расположил меня к себе, и я с облегчением выдохнул, а затем, поддерживая его полушутливое настроение, сказал:

– Ну так это же здорово, что ты меня уже давно срисовал. Значит, будешь моим свидетелем, и я надеюсь, что мне не нужно будет много говорить и долго объяснять.

– Нет ничего проще, – не меняя тона, ответил он. В этом ты можешь на меня положиться. Для меня не составит большого труда подтвердить то, что я видел своими глазами. Ну а вот всё остальное зависит лишь только от тебя. А вообще сестрёнка у меня замечательная, – перешёл он уже на шёпот заговорщика. – И тебе, можно сказать, повезло. Ну а повезло ли ей, время покажет.

– Подожди, – перебил я его. Ты как-то сразу с места в карьер и рассуждаешь сейчас уже на такие темы, как кому повезло, а кому может быть и нет. А вдруг твоя сестра зайдёт сейчас в эту комнату и, не предоставив мне вообще никакой возможности произнести хотя бы несколько слов, попросит меня навсегда покинуть вашу квартиру, – сказал я, обнажая свои страхи, с которыми, несмотря на все твои наставления, так ещё до конца и не справился.

– Ну брат, я вижу, что ты в этих вопросах совсем не искушён, хотя уже и выглядишь как взрослый мужчина. Скажу тебе по секрету, что ни одна девушка в мире просто-напросто не способна сразу же выставить за дверь того, кто на первое с ней свидание принёс ей такие чудесные цветы. По меньшей мере, она всегда даст ему возможность хотя бы высказаться. А вот сможешь ли ты своим признанием разбудить в ней ответные чувства, зависит уже только от тебя. И здесь я тебе не помощник.

– Послушай, – опять перебил я его. Ну может, пока ещё рановато говорить о каких-то признаниях и чувствах. Ведь мы же, как ты сам сказал, ещё совсем не знаем друг друга, и было бы, наверное, лучше...........

– О горе ты моё, – прервал он меня вновь и, уже откровенно подсмеиваясь над моей нерешительностью, сказал:

– Позволь тебя спросить. Почему и для чего ты, лишь околачиваясь поблизости, ждал почти, наверное, целый год и никак не решался подойти к ней? Ведь наверняка не для того, чтобы сейчас, когда ты наконец решился, задать ей всего лишь навсего пару идиотских вопросов о её делах или здоровье. Ведь наверняка не для того, чтобы завести с ней пустой разговор либо о погоде, либо ещё о каких-нибудь пустяках? Ты всё-таки решился. Но для чего? Прежде чем появиться здесь, ты хоть сам себя об этом спросил? Я не знаю, что по этому поводу думаешь ты? Вот только я думаю; у тебя есть, что ей сказать, и наверняка также есть что рассказать, если ты так долго ждал, и объявился лишь сегодня,– произнёс он тоном учителя, который отчитывает своего ученика за невыученный урок.

Он совсем коротко выдохнул, и продолжил тем же самым тоном:

– Поэтому если ты мужик, а не красна девица, то не стесняйся и ничего не бойся, и как ты уже сам сказал, переходи сразу с места в карьер. Скажи ей всё как есть, и расскажи ей всё как было. К примеру о том; почему ты так долго прятался от неё? Мне это кстати и самому интересно, но это наверное твоё личное, и если когда-нибудь сочтёшь нужным, то расскажешь и мне. А вот и моя сестрёнка,– сказал он посматривая в коридор. – Ну, дерзай, – сказал он, переходя на шёпот, и затем уже громко добавил: – Ну а теперь пойду и я приводить себя в порядок.

Затем он встал и, проходя мимо неё, сказал:

– Твоего гостя, сестрёнка, я развлекал, как только мог. Так что если у меня получилось неважно, ты уж заранее меня извини.

Юля зашла в комнату, посмотрела на меня, затем на цветы и на мгновение задумалась. Затем она улыбнулась и сказала:

– А ведь я вас уже несколько раз видела. В первый раз, правда, это было уже давно, вы как-то поздно вечером что-то покупали у нас на заправочной станции. А на следующий день вы хотели меня проводить домой. Ну а потом я вас видела несколько раз там же, но только на противоположной стороне улицы. Она присела в кресло, где сидел её брат, и ещё раз посмотрела на цветы. Конечно же, она сама обо всём догадалась, но, наверное, желая услышать и мою версию по поводу столь раннего и неожиданного визита, спросила:

– Ну рассказывайте, молодой человек, что же привело вас ко мне в столь ранний час? А я, вновь услышав её голос и буквально растаяв под взглядом этих огромных голубых глаз, никак не мог собраться с мыслями. Но после небольшого молчания, разозлившись на самого себя, я последовал совету её брата и наконец-то произнёс:

– Юля, я уже давно знаю, как вас зовут. Меня зовут Максим. И если вы не против, то давайте перейдём на "ты". Она, без какого-либо смущения, сразу же согласилась, а я, наконец-то набравшись смелости, вкратце рассказал ей свою биографию. В заключении я попросил её не выставлять меня сразу же за дверь, а дать мне возможность не только во всех подробностях рассказать ей о том, что я думаю и чувствую по отношению к ней, но и со временем доказать ей свои чувства. Она выслушала меня, не перебивая, а затем сказала: