По знаку Аймика они оставили мешки с грибами под корнями ели и дальше, к краю косогора пробирались осторожно, с оружием наготове. У Аты сердце дрогнуло от недоброго предчувствия, когда она увидела, что муж натягивает тетиву, – знак серьезной, настоящей опасности… А вокруг ничего не видно и не слышно… Кроме крика птиц там, в долине, у реки.

К краю подобрались ползком, как следопыты. Аймик, натянув капюшон, заполз под колючий кустарник, осторожно выглянул…

Ата оставалась сзади. Отсюда ей были хорошо различимы только подошвы его мокасин, и все равно она чувствовала, знала… там, куда он смотрит сейчас с таким вниманием, что и нога не шевельнется, что-то происходит. Что-то очень важное.

…Тонко, надсадно, насмешливо запищал комар. Отгоняя непрошеного гостя, Ата приподнялась и увидела всю распластанную фигуру мужа. Да, ошибиться невозможно: он сам сейчас – словно готовый к бою лук… Да что же там такое творится, что за напасть? Хотелось закричать от неведения… или хотя бы расплакаться. Ей казалось, прошла вечность, прежде чем ноги мужа зашевелились. Аймик выполз из-под колючек и, не вставая, подал знак:

«Ко мне! Обогнем, только будь осторожнее».

И когда им обоим открылся вид на речную излучину, на пологий берег, усеянный речной галькой, кивнул и выдохнул:

– Вот оно!

Там на отмели шел бой. Неравный бой… Скорее убийство. Двое мужчин, по-видимому, совсем недавно переплыли реку в безнадежной попытке уйти от погони, которая уже выбиралась из воды. Пятеро хорошо вооруженных против двоих безоружных, выбившихся из сил и похоже, уже раненных. Они больше не пытались бежать, осознав, что это бесполезно, и судорожно осматривались вокруг в поисках хоть какого-то оружия. Один лихорадочно перебирал камни, второй вдруг бросился в сторону и подхватил кусок коряги.

(«Лучше, чем ничего, – подумал Аймик. – Изрядная дубина!»)

Кажется, и первый поднял одну или две гальки. (Не сыскать на этом галечнике увесистый булыжник!)

Теперь беглецы встали рядом и развернулись навстречу своим врагам, готовясь умереть, как подобает мужчинам. Преследователи, выйдя из воды, ввязываться в бой не спешили, несмотря на явное свое преимущество. С копьями наперевес, они образовали полукольцо и стали медленно приближаться к своим жертвам. До Аймика и Аты доносились усиленные рекой смешки и выкрики на чужом языке.

(«Муж мой, – молча молила Ата, – только не надо подвигов! Они все чужие и тебе и мне. А я для тебя разве чужая?»)

Но Аймик и не собирался вмешиваться в чужие дела, хотя и держал оружие наготове. На всякий случай.

…Кольцо сжималось медленно, неуклонно. Окруженные готовились. Один поигрывал дубиной, делая ложные выпады, второй примеривал бросок.

…На какой-то миг все будто застыло, и вот… …Камень полетел навстречу врагу, и умелой рукой был брошен этот камень: прямо в лоб! Один из преследователей зашатался и упал. И началось!..

Метнувший камень рванулся к упавшему, очевидно в надежде перехватить копье, но в его спину вонзилось два дротика, и он, не добежав, рухнул лицом вперед и, дернув несколько раз ногами, замер.

Тот, что с корягой, оказался проворнее: сделав вид, будто намеревается вступить в схватку сразу с двумя наступающими спереди, он внезапно развернулся и одним прыжком очутился лицом к лицу с одним из тех, кто только что сразил его соратника. Аймик едва не привскочил от восторга! Копье, крутясь, летит куда-то в сторону, а его незадачливый владелец замертво падает сокрушенный могучим ударом в висок…

…Дротик вонзился в бок!..

Боец-одиночка одним движением левой руки вырывает из тела дротик. Не обращая внимания на полученную рану, он надвигается на второго, не успевшего прийти на помощь своему товарищу, и, вращая дубиной, заставляет его попятиться…

(Нодвое-то, двое других с копьями!.. Как хочется крикнуть, предупредить…)

В этом нет нужды. У Одиночки словно глаза на затылке. Внезапно отскочив в сторону, он сражает ближайшего, уже наставившего копье, ударом, пришедшимся то ли в живот, то ли в пах: скрючившись, тот покатился по галечнику; крик боли долетел до Аймика и Аты… Теперь врагов только двое, и они разобщены, они в панике, они бегут в разные стороны: один – назад, к воде, а второй… Прямиком к косогору, на котором притаились Аймик и Ата!

– Вот уж совсем некстати, – цедит Аймик сквозь зубы и поспешно вынимает стрелу. – Ничего не поделаешь, придется…

Но тут все вновь меняется. Одинокий, упиваясь своей победой, забыл об осторожности. Он погнался за своим врагом, пытающимся вернуться на другой берег, нисколько не обращая внимания на того, кто только что упал от его удара. Удар же, по-видимому, был не так силен, как требовалось, или упавший оказался слишком вынослив. Когда Одинокий, устремившись в погоню, подставил ему свою спину, поверженный враг, не выпустивший копья из рук, приподнялся на локте и с силой метнул оружие. Удар, пришедшийся под левую лопатку, швырнул наземь того, кто почти победил четверых.