Можно поваляться еще.

У меня свой шатер. Да, это было моим требованием. Я еду, но я не сплю с Дженгизом. Не как любовница еду. Не очень правильно это — прыгать из одной постели в другую. По крайней мере, нужно немного времени, чтоб присмотреться.

Дженгиз согласился, к моему удивлению. И сказал, что даст мне времени столько, сколько понадобится. И будет делать все, чтобы я согласилась скорее. Постарается меня впечатлить и завоевать, но на этот без медведей обойдемся.

И действительно старался.

Это оказалось так мило, что я чувствовала себя немного принцессой. Обо мне еще никогда так не заботились и не старались угодить. Да, он заглаживал свою вину вначале. Потом просто пытался сделать мне приятное.

Всегда был рядом, развлекал разговорами, таскал цветы с полей и какие-то поздние ягоды. Был настойчив, но не слишком навязчив. И в глазах его я видела огонь. Он не притворялся, не играл, не нужно быть эмпатом, чтобы понять это. Он действительно пытался завоевать мое сердце.

Я поймала себя на том, что готова провести хоть всю жизнь с ним.

Но боюсь только одного — как только я соглашусь, он охладеет. Настигнет добычу и потеряет интерес. И мне будет больно. Потому что я сама, день за днем, все больше привязывалась к нему.

Он балбес, да. Олень еще тот. Но такой хороший. А я и сама, в конце концов, не подарок. И кто я такая, чтобы воротить нос от принца? Деревенская девчонка.

Удивительно, но король сильно не возражал. То есть, о желании сына жениться он и говорить не хотел, буркнул только, что Дженгиз еще успеет сто раз передумать, у него ветер в голове. Но в поездку отпустил и одобрил. Сказал, что сыт дурью младшего сына по горло, и давайте уже, поезжайте и развлекитесь, может на свежем воздухе проветрите мозги и поумнеете оба. Донаван сказал потом, что короля впечатлила моя реакция и убитый медведь, он решил, что «девочка неопытная, но толк выйдет». Сам Донаван хитро подмигивал и потирал руки, словно у него-то как раз все пошло по плану. Ну, тут кто ж его знает, от него я готова чего угодно ожидать.

Только дело не в этом.

— Сирша, — Дженгиз заглянул ко мне, такой лохматый, в простой рубашке. — Проснулась? А мы тут уже в деревню съездили, привезли свежего творога и пирожков на завтрак. Хочешь? Давай, вставай.

Не хочу я вставать. Мне и тут хорошо.

И только еще потянулась.

— Я еще не очень проснулась.

А нормально так с принцем? Он меня зовет, а я не иду. Но с Дженгизом казалось нормально, с ним я могла расслабиться и не думать о том, кто он. Он, в отличие от Донавана, такое величие не излучал. Он был просто мальчишкой.

— Не очень? — Дженгиз потоптался на месте, потом подошел, сел рядом со мной. — Хочешь поваляться еще?

И так с надеждой спросил, что я засмеялась. Взяла его за руку, потянула к себе.

— Да, немного.

И он завалился рядом со мной, страшно довольный. Осторожно обнял. Между прочим, мы лежим в постели первый раз. Мы обнимались как-то, и даже целовались разок. Но еще не спали вместе. А тут…

Я просто смотрю на него и понимаю — да пошло оно все. Неважно, как сложится. Важно, как сейчас. И сейчас мне с ним хорошо. А потом — будет видно.

— Я люблю тебя, — немного хрипло, шепотом, говорит он, обнимая, прижимая меня к себе.

И я вдруг понимаю, что да. Вот оно меня и настигло.

— Я тоже тебя люблю.