– Как? – не понял я.

– Не знаю даже, как толком объяснить, – поморщилась Энн. – Ты слышал что-нибудь о малыше Джо Кули?

– А, ребенок-кинозвезда, – кивнул я. – Эйприл Джун, кажется, говорила, что он снимался в ее последнем фильме.

– Он самый. Вот за ним я и присматриваю. Хожу следом, охраняю и все такое.

– А как же газета? Я думал, ты журналистка.

– Была до последнего времени, но наступил кризис, и из газеты меня уволили. Я было сунулась в другие, но куда там – в наше время даже внештатной работы не найдешь. Вот и пришлось браться за что попало, не помирать же с голоду. Так и оказалась нянькой при Джо.

У меня сжалось сердце. Я знал, как она любила свою работу.

– Вот ведь как… Сочувствую.

– Спасибо, Реджи, я знаю, какое у тебя доброе сердце.

– Ну, не знаю, – смутился я.

– Да-да, прямо золотое, – улыбнулась она. – Если бы не ноги…

– Черт побери! – вскинулся я. – Может, хватит твердить об этом?

– Разве я твержу?

– Еще бы! Уже второй раз выкапываешь на свет божий мои несчастные ноги! Если бы ты знала, как они меня достали в тот вечер… Я думал, они вот-вот разлетятся вдребезги. Ладно, что уж теперь… Я правда переживаю за тебя. Работенка, конечно, не сахар.

– Ну, на самом деле она не так уж плоха. Не буду строить из себя мученицу. Малыш Джо просто прелесть, он такой забавный.

– Так или иначе, это не для тебя. Я же знаю, ты любишь бывать здесь и там, высматривать, вынюхивать, искать горяченькое, или как там оно у вас называется…

– Спасибо за сочувствие, Реджи, но ты не слишком переживай, думаю, все скоро наладится. Я почти уверена, что то, о чем я говорила, получится – иначе просто быть не может, – и тогда я восстану из праха и воспарю к новым высотам.

Конец ознакомительного фрагмента.