Шрифт:
Теперь, почти через двадцать лет, Кикудзи все представлялось в ином свете. Он смеялся, вспоминая об этом. Неловко тогда было отцу, вот уж, наверное, переволновался!
Но в детстве Кикудзи долго был под впечатлением того разговора. Ему исполнилось десять лет, а он все еще мучился тревогой, как бы у него не появились брат или сестра, которых будут кормить грудью с родимым пятном.
И самым страшным было не то, что ребенок появится в чужом доме, а то, что вообще будет жить на свете ребенок, вскормленный грудью с огромным, покрытым волосами родимым пятном. В этом существе будет что-то дьявольское, что всегда будет внушать ужас.
К счастью, Тикако никого не родила. Наверное, отец не допустил этого. Кто знает, может быть, печальная история о младенце и родимом пятне, заставившая мать прослезиться, была придумана и внушена Тикако отцом. Само собой разумеется, он не жаждал иметь ребенка от Тикако, и она не родила. Ни от него, ни от кого-либо другого после его смерти.
Тикако, очевидно, решила предварить события, рассказав матери Кикудзи о своем родимом пятне. Она боялась, что мальчик проболтается, потому и поторопилась.
Она так и не вышла замуж. Неужели родимое пятно действительно оказало такое влияние на ее жизнь?..
Впрочем, и Кикудзи не мог забыть этого пятна. Очевидно, оно должно было сыграть какую-то роль и в его судьбе.
И когда Тикако под предлогом чайной церемонии сообщила, что хочет показать ему одну девушку, перед глазами Кикудзи сейчас же всплыло это пятно, и он подумал: уж если Тикако рекомендует девушку, у нее, наверное, безупречно чистая кожа.
Интересно, как отец относился к этому родимому пятну? Может быть, поглаживал его рукой, а может, даже покусывал… Кикудзи порой почему-то фантазировал на этот счет.
И сейчас, когда он шел через рощу, окружавшую горный храм, те же мысли, заглушая щебетание птиц, рождались в его голове…
С Тикако происходили определенные изменения. Уже года через два-три после того, как он увидел ее родимое пятно, она вдруг сделалась мужеподобной, а в последнее время и вовсе превратилась в существо неопределенного пола.
Наверное, и сегодня, на чайной церемонии, она будет держаться не по-женски самоуверенно, с каким-то наигранным достоинством. Кто знает, может быть, ее грудь, так долго носившая на себе темное родимое пятно, уже начала увядать… Кикудзи почему-то стало смешно, он чуть было не засмеялся вслух, но в этот момент его нагнали две девушки.
Он остановился, уступая им дорогу.
– Скажите, пожалуйста, по этой тропинке я дойду до павильона, где Куримото-сан устраивает чайную церемонию? – спросил Кикудзи.
– Да! – разом ответили девушки.
Он отлично знал, как пройти. Да и девушки в нарядных кимоно, спешившие по этой тропинке, явно направлялись на чайную церемонию. Но Кикудзи задал вопрос нарочно – чтобы ему уже было неудобно повернуть обратно.
Та девушка, которая держала в руках розовое крепдешиновое фуросики [2] с белым тысячекрылым журавлем, была прекрасна.
2
Фуросики (букв. «банный коврик») – квадратный платок, в котором носят мелкие предметы.
2
Кикудзи подошел к чайному павильону в тот самый момент, когда опередившие его девушки уже надели таби [3] и собирались войти внутрь.
Через их спины он заглянул в комнату. Комната была довольно просторная, около восьми татами [4] , но народу набилось очень много. Сидели вплотную, почти касаясь коленями друг друга. Кикудзи не разглядел лиц – яркость и пестрота нарядов несколько ослепили его.
Тикако поспешно встала и пошла ему навстречу. На ее лице были и удивление, и радость.
3
Таби – традиционные японские носки с отделением для большого пальца.
4
В Японии принято измерять площадь комнаты в татами, татами равно примерно 1,5 м?.
– О-о, редкий гость, прошу вас, проходите! Как это мило с вашей стороны, что вы к нам заглянули! Вы можете пройти прямо здесь. – Она указала на ближайшее к нише сёдзи.
Кикудзи покраснел, чувствуя на себе взгляды всех находившихся в комнате женщин.
– Кажется, здесь одни дамы? – спросил он.
– Да. Были и мужчины, но уже разошлись, так что вы будете единственным украшением нашего общества.
– Ну что вы, какое же я украшение!
– Нет, нет, Кикудзи-сан, у вас столько прекрасных качеств! Вы действительно будете настоящим украшением.
Кикудзи показал ей жестом, что пройдет через основной вход.
Красивая девушка, заворачивая таби в фуросики с тысячекрылым журавлем, вежливо отступила в сторону, пропуская его вперед.
Кикудзи прошел в соседнюю комнату. Там были разбросаны коробки из-под печенья, чашек и прочей утвари, принесенной для чайной церемонии. Тут же лежали вещи гостей. За стеной в мидзуя служанка мыла посуду.
Вошла Тикако и села перед Кикудзи, да так поспешно, словно упала перед ним на колени.