— А Клавдия здесь причем?

— Маградзе из машины вылез, махнул мне рукой, мол, пока, а Клавдия как раз в это время из двери лечебницы выходила. Ну, Лаврюха — разбитной такой парень — возьми да и скажи: «Вот тебе попутчица». А Клавдия услышала, подошла и попросила:

«А правда, не подвезете?» Так и познакомились.

«Все ясно, — подумала я, — надо срочно перемещаться в Москву и сразу к Нелли. Уж она-то в своем „Гиппократе“ знает всех и про всех».

К Нелли я попала поздно ночью. Я могла, конечно, подождать до утра, потому что у Нелли маленький Cанька и работа. Правила хорошего тона, элементарное приличие и все такое прочее говорили мне, что надо подождать до утра. Но мое воспитание всегда пасовало перед нетерпением, поэтому я ворвалась к Нелли ночью.

Несмотря на позднее время, Нелли не рассердилась, как обычно в таких случаях. Она обрадовалась и тут же принялась мне выговаривать:

— Что это такое? — сердито говорила она, целуя меня в щеку. — Нельзя же пропадать на столько дней. То ты возишься с этой дурочкой (имеется в виду Алиса), то забиваешься туда, откуда я никак не могу тебя достать (это уж про Нину Аркадьевну), а то вообще пропадаешь неизвестно где.

Мне оставалось только оправдываться.

— Ты права. Виновата, — мямлила я, — но столько дел. Я и сейчас по делу.

Нелли посмотрела на меня скептически.

— Ну, милочка, могла бы этого и не говорить, — сказала она.

— Почему?

— Да потому, что я знаю тебя едва ли не с рождения, и ни разу ты не появлялась у меня без дела.

Неужели она права? Плохая я тогда подруга. Но в этот раз у меня есть веское оправдание. Вопрос жизни и смерти, если я всем еще не надоела с этим вопросом.

— Нелли, ты должна мне помочь, — сердечным тоном сообщила я. — Ты сравнительно долго работаешь в «Гиппократе» и знаешь там всех.

Нелли мгновенно приободрилась. На лице ее появилось вдохновение.

— Ну да, — подтвердила она. — Знаю всех. Говори, кто тебя интересует?

— В том-то и дело, что я не знаю сама. Это предстоит еще выяснить. Нелли изумилась.

— Странная ты сегодня, — заметила она.

— У меня сегодня и день странный.

Я тогда еще не знала, какая у меня будет ночь. После того, что услышу от Нелли.

— Так вот, — продолжила я, — меня интересует женщина (а такая у вас в «Гиппократе» обязательно есть, я это точно знаю), женщина, которая знакома с Маградзе Лаврентием.

Услышав это, Нелли остолбенела.

— А ты его откуда знаешь?

Следом за ней остолбенела и я.

«Неужели эта дуреха умудрилась завести роман с уголовником? Точно, так и есть. Видимо, он и украсил ее лицо роскошным фингалом. Что за подруги у меня? Одна влюбилась в Сибирцева, другая — в Маградзе. Хуже они уже никого найти не могли?»

— Выходит, знакомая Маградзе — это ты? — чувствуя, как улетучивается последняя надежда, спросила я. — И как вы, мадам, умудрились скрывать от меня сей предмет воздыханий?

— Да каких там воздыханий, — рассердилась Нелли. — Полгода он мне голову морочил, пока я его не раскусила, а потом пропал.

— Куда пропал?

— А фиг его знает. Изредка объявится и опять пропадет. Мне уже вот где такая любовь, — она провела ладонью по шее.

Я усмехнулась.

— А где он живет-то хоть знаешь?

— Не знаю, — со злостью отрезала Нелли. Действительно странная любовь.

— А родственники у него здесь есть? — пряча oсуждение, спросила я.

— Не знаю.

— Он местный или из Грузии?

— Не знаю.

— Это можно установить по акценту, — заметила я, поражаясь редкостному немногословию своей разговорчивой подруги.

— Он прекрасно говорит по-русски. По-моему, от грузин у него осталась только фамилия.

И тут я представила, что моя Нелли больше года валандается с каким-то Маградзе, а я даже не в курсе ее сердечных дел.

— Но почему же ты молчала? — возмутилась я. — Почему скрывала от меня?

— Потому что хвастаться тут нечем. У тебя Павел, всем мужчинам мужчина, а у меня Маградзе какой-то — то ли вор, то ли уголовник.

— Почему ты так решила?

— Потому что он подозрительный тип. А нахал какой! Представь, сводил меня раз-другой в ресторан и тут же полез в постель.

Что она говорит? Нахал. Нет, вы только послушайте, что она говорит. Будто не к ней лазили в постель, вообще не доходя до ресторана.

— И Саньке моему ни разу даже шоколадки не подарил, — продолжала о наболевшем Нелли. — И вообще, грубиян и дурак. Фингал мой помнишь?

— Умирать буду — не забуду.

— Его работа.

— Так зачем же ты с ним связалась? — спросила я, делая «глаза».