11. Зорян, кажется, задумался. Его радость несколько потускнела, и нарушенное спокойствие отображалось на лице. – Я не думаю, что мы можем просто игнорировать тот факт, что вокруг нас опасность. Мне кажется, важно быть готовыми защитить себя. Это может спасти нам жизнь, когда мы сталкиваемся с врагом.

12. Я вздохнул, понимая, что его слова имели право на существование, но в душе будто сражались два разных лагеря: тот, что тянул к насилию как к способу разрешить разногласия, и тот, что надеялся на взаимопонимание и дипломатию. Каждое слово, каждая мысль становилась острее, обостряя внутреннюю борьбу. На одном этапе я был готов развить свои идеи, поделиться своими переживаниями, но на другом – чувствовал, что охота на конфликты требует не только физического, но и морального оснащения.

– Да, защищаться нужно, но это не должно стать нашей главным путем, – сказал я, глядя ему в глаза. – Мы должны помнить, что жизнь – это не игра, а нечто гораздо большее. Ружьё пусть останется в нашем доме как напоминание о том, чего мы хотим избежать. А настоящая удача – это возможность жить в мире, без страха друг перед другом.

13. На какое-то мгновение Зорян молчал, обдумывая мои слова. Я надеялся, что моя позиция хоть немного достигла его сердца. Важно было не просто обсуждать опасности, но и стремиться к большей цели – к миру, где каждый из нас имел бы шанс на жизнь и счастье.

14. – Надо же как-то защищаться от грешников, да и чего ты боишься? Их души уже ничего не стоят, – сказал Зорян с невероятной легкостью, протягивая мне ружье. Его уверенность меня удивляла и настораживала одновременно.

– Я боюсь за твою жизнь и думаю, что ты умеешь этим пользоваться, – добавил он, как будто в этом была вся суть нашего спора.

– Да, оружие я люблю и весь этот культ войны, – признался я, – Однако мне никак не даёт покоя эта мысль: убивать или нет. Каноны разных религий, которые мне импонируют, в этом расходятся. С одной стороны, у нас индуизм и Кришна, который учил, что смерть – это не конец, и защитить свою честь важнее, чем просто смириться и быть убитым. В то время как с другой стороны стоит Иешуа, который учил: если кто даст тебе пощёчину, подставь вторую, и если кто захочет твою рубаху, отдай.

15. Я замолчал на мгновение, пытаясь уложить в голове всё, что до сих пор звучало в моём сердце.

– Однако, думаю, речь здесь о другом. Если кто захочет разграбить мой дом, он вряд ли захочет оставить меня в живых, – сказал я, чувствуя, как внутри меня вызывает конфликт между моими моральными убеждениями и инстинктивным желанием выжить. – Я не знаю, как поступить в такой ситуации.

16. Зорян смотрел на меня с прищуром, его лицо стало более серьёзным. – Ты ставишь себя на место жертвы, но помни: драться стоит лишь тогда, когда у тебя нет другого выбора. Но когда у тебя есть шанс защитить себя – ты будешь этим пользоваться?

17. Я поднял ружье, чувствуя его вес и холодный металл в руках. – Есть ли у меня выбор? Могу ли я предположить, что сохранять мир и доброту – это моя единственная истинная защита?

18. Зорян выдвинулся вперёд, как будто мои слова его взволновали. – Ты в себе не уверен, – произнёс он. – Вот в чём проблема. Оружие – это не просто средство убийства, это средство защиты, если ты понимаешь его предназначение. Если ты не дашь отпор, ты рискуешь оставить открытыми двери для тех, кто пришёл за твоей жизнью.

– Но начало вечного проступка против мирного существования может повлечь за собой лишь бесконечный цикл насилия, – возразил я. Мы оба знали, что превращение человека в убийцу оставляет шрамы не только на теле, но и на душе. – Я не могу допустить, чтобы страх взял верх над моими принципами. Не могу стать тем, кого ненавижу.

– Я понимаю, – тихо сказал Зорян. Его голос стал мягче, и, кажется, он увидел, что эта борьба внутри меня была не просто угнетением, а чем-то значительным. – Тем не менее, будь готов сделать выбор. В нашем мире, когда столкновение неизбежно, важно помнить, кто ты есть, и что ты готов за это отдать.

19. Я почувствовал, как в душе моих терзаний таится недоумение и борьба. Надо ли брать на себя такую ответственность, чтобы стать охранником своей жизни и своих близких? Каждый выбор был пропитан значимостью, и, в конце концов, когда момент упрямо поджимал – как поступить?

20. Всё это время я надеялся, что смогу найти способ, доказать самому себе, что выбор – это не только оружие или непротивление, но и внутренние границы, которые я устанавливаю для самого себя, чтобы жить в мире среди хаоса.

21. С Зоряном мы прожили ещё полгода. За это время нам удалось отстроить крепкий забор из брёвен и поставить металлические ворота. Они выглядели внушительно, но, честно говоря, внутри меня царила странная недоумение – как будто мы закрыли себя не от внешнего мира, а от самих себя. Мы словно устроили крепость, вокруг которой не было ни ценных ресурсов, ни запаса счастья, ни тепла. Это было просто место, и ни больше.

22. В этом мире, где каждая крупинка могла оказаться сокровищем, с каждой постройкой я чувствовал, как моя собственная ценность постепенно уходит в тень. – Зачем мы это делаем?– задавался я вопросом, когда смотрел на новый забор. – Кого мы пытаемся защитить?