По широкой дороге, что тянулось от предместий к главным воротам возвышавшегося на холме города, нога к ноге размерено шли две статных черных лошади. Они были похожи друг на друга как две капли воды, и не меньше было сходство и между одетыми в легкие и короткие серые плащи всадницами. Кони отличались лишь цветом отделки сбруи, адве эльфийки, сидевшие в седлах – снаряжением, носимым поверх плащей. Та, что была слева, с колчаном стрел и длинным луком, явно не предназначенным для конного боя, что-то не слишком складно мурлыкала себе под нос.

– Ви, пожалуйста. У меня от этой мелодии скоро начнется мигрень, – произнесла с раздражением вторая всадница.

Ни лука, ни стрел у нее не было, а из всего оружия виднелся совсем маленький меч на левом боку. Справа же к поясу было приторочено что-то, издалека очень похожее на кожаный футляр для небольшой книги.

– Не будь занудой, Ниэль, – протянула лучница

– Я не зануда. Но ты напеваешь Марш Драконов с самой Березены. Солнце уже успело встать, есть и снова встать, но за это время ты не вспомнила ничего более пристойного.

– О, Светлые Боги. Ну правда, Ни. Воистину, мамино воспитание не пошло тебе на пользу.

– Заткнись, Ви.

– Ладно-ладно, – лучница рассмеялась, – но учти, если ты будешь так же убийственно серьезна в гостях у этого Гарольда, работы мы можем и не получить. Вдруг у него все-таки будет чувство юмора и любовь к хорошей музыке, а? И выяснится, что мы потратили почти неделю пути зазря.

– Хорошая музыка?... Ладно. Ладно, Ви. В следующий раз если ты опять продолжить фальшивить, я поставлю полог немоты. Будет тебе уроком. А Гарольд, судя по письму, человек ученый, а не какой-то вельможий простофиля из тех, кто будет пускать слюни на распушаемый тобой хвост.

– Между прочим, мой, как ты выражаешься, «распушаемый хвост», не раз нас выручал.

Ниэль дернула ухом. Крыть было нечем.

– Ты ведешь себя так, словно тебе девятнадцать, а не сто девятнадцать, Виэль. Ты вроде как уже три десятка лет как признала себя взрослой, а поступаешь, словно дитя.

– А ты зудишь так, словно старше меня на века, а не на десять минут, Ни. Никто не виноват, что многие ждут от нас дерзких выходок, а ты, кажется, родилась уже со своей книгой в руках и убийственной серьезностью в мозгу. Расслабься уже наконец. Люди хотят чего-то эдакого, смотря на нас, и я предпочитаю оправдывать их ожидания.

– И потворствовать своей привычки прикарманивать ценные вещи.

– Между прочим, только у тех, кому эти вещи воистину безразличны. Ладно, давай прекратим бессмысленное препирательство. Судя по письму, этот Гарольд уже и так считает, что мы подойдем ему по всем параметром, так что нет никакого смысла переживать за произведённое впечатление. Если вдруг он откажется – то деньги у нас пока есть, поищем, чем бы подзаработать здесь. Город большой, наверняка найдутся те, кому понадобятся наемники и у кого будет десяток-другой невостребованных золотых.

– Пожалуй. Но это не повод уходить в разнос.

Лучница только возвела глаза к небу. Ниэль никогда не поменяется. Раньше была надежда, что жизнь наемника, яркая и непредсказуемая, смягчит ее консервативность и педантичность, воспитанную многолетним чтением книг в Версовской библиотеке и кропотливым постижением многовековой мудрости магов прошлого, то за прошедшие четыре десятилетия надежда эта развеялась как дым. Виэль нередко казалась, что они не родные сестры-близнецы, а, по меньшей мере, бабушка и внучка. Но оставалось только смириться. Все же именно Ви была инициатором отплытия с родного и привычного Острова Луны на земли короткоживущих. Ниэль поддержала ее, непутевую сестру с вечной тягой к приключениям, а не всю сотню противившихся такому решению умудренных опытом старших родственников.

Эльфы живут долго, не меньше семи-восьми людских веков. И при том никто и никогда не задумывался, каково выслушивать ценные мнения не только от мамы, папы и тетки, но и от бабушки, прабабушки, прапрабабушки и еще пра-пар-пра- и прочие нескончаемые пра- родственников. Нет, определённо, вольная жизнь на Торисе была во много раз лучше.

Жаль, что Харальд покинул их ватагу. К сожалению, век людей короток. Харальд был хорошим главарем, уважавшим закон и защищавшим своих. За прошедшее время близняшки уже успели привыкнуть к окружавших их людям, и даже подружиться с многими из короткоживущих. Увы, Харальд теперь содержит мельницу где-то близ Старой Заводи на юге, а оставшиеся Серебряные Клинки из их компании или отправились в вольное плаванье по городам и весям континента, или стали слушать Невуда, ценившего золото куда выше, чем жизни товарищей и собственную воинскую честь. Так что эльфийки после недолгого колебания оставили ватагу и теперь сами искали себе приют и работу. Благо, ветра исправно разносили нажитую ими за прошедшие двадцать лет репутацию профессионалов по разрешению сложных ситуаций. На Острове Луны занимающийся хоть чем два десятилетия – едва ли достойный доверия неофит. Но для короткоживуших такой срок был достаточным для составления сотен строчек хвалебных рекомендаций.

Ветра донесли их славу до Герольда Пэйта, жившего в Теор аристократа, увлеченного артефактами вековой и больше давности, что ценились у людей как «древние». И этот Гарольд обещал работу по поиску одной из таких «старых» вещиц, решив что Виэль и Ниэль для такого дела сгодятся. Если этот человек готов заплатить золотом за их услуги – то пусть хоть вчерашние бутылки из-под коллекционного вина собирает.

Теор был…Обыкновенным. Виэль не подобрала бы другого слова. Шумная ярмарка у подножья толстых высоких стен, мощенные каменные улицы, широкая площадь перед ратушей из неизменного для городов Первой Земли серого камня, разномастные храмы людских богов, приземистые двух-трех этажные жилые и гильдейские здания. Ни белых колонн и изысканной лепнины приморского Салима, ни практичной бесцветной лаконичности северного Мархорста. Хоть не все глазели на пробирающихся к Высокому району остроухих всадниц, как в некоторых других поселениях – и то ладно.