— Ладно, я спрошу тогда, — кивнула Оля.

— А когда отмечаем? — спросила Кира.

— Так завтра, в субботу, в пять часов, — ответила Катя, и Кира без труда услышала отголоски мыслей о том, что они все долго совещались, звать ли её вообще. Но то, что она может провести конкурсы, перевесило что бы то ни было. Плюс фотографии, про это напомнила Оля Спелова, кстати.

— Хорошо, тогда я подготовлю конкурсы и программу, чтобы было весело, — прикинула Кира. — А сколько народа будет? Вы всех позвали или не всех, место вообще в комнате останется или всё займут столы?

— Ну… Мы не всех позвали, — призналась Катя. — Двадцать человек будет. Все девочки, несколько общаговских, большая часть городских ребят, Игорь, Вова Козлов, Коля Шлыков, Саша Щебняков, Миша Рыбьяков… Ещё Женю Ощепкова позвали.

— А Домнина позвали?

— Ну, нет, вообще-то, — скривилась Катя. — Он после того, как в том конкурсе политеховском поучаствовал, вообще стал каким-то зазнайкой. Вот ты же не зазнаёшься от того, что где-то там участвовала, а он стал ну вообще звезда звездой. И, между прочим, он только с несколькими городскими ребятами на экзамен по мостам пришёл, а мы вообще случайно узнали от Игоря и тоже прибежали — и то только я и Ольга. А Таня и Оля вот, дома были, они не успели, им Додик тройки вообще поставил. А если б не эти тройки, они бы на стипендию вышли, все остальные предметы были на четыре-пять.

— Я слышала, что он тебе наговорил, — тихо сказала Оля Спелова.

— Может, тебе тоже попросить пересдачу? — спросила Кира, но Оля только испуганно помотала головой.

— А это правда, что он тебе разрешил пересдачу, если ты все билеты ему расскажешь? — спросила Катя. — Оля сказала, что Большакова с ним ругалась и он так ей ответил, что никто предмет не может знать на пять. И что если ты не сдашь, так он может и тройку влепить.

— Ну, условия он такие и выставил, но я всего четыре билета подряд рассказала, — пожала плечами Кира. — Там наш куратор был, Большакова, декан, ещё парочка преподавателей, они ещё все дополнительные вопросы позадавали, так что Додику хочешь не хочешь пришлось исправить мне оценку.

— Офигеть! — вытаращилась на неё Катя. — Ну ты вообще бесстрашная.

— Терпеть ненавижу этих самодовольных мужиков, которые считают, что место женщины на кухне или типа того, — фыркнула Кира. — Или что симпатичная девушка по определению тупая.

— Да уж… Чего и взъелся на тебя? — хмыкнула Катя. — Обычно ты всем преподам нравишься.

— Он был влюблён в девочку, внешне похожую на меня, — ответила Кира. — Но она его, конечно же, жёстко отшила, вот и решил отыграться на мне.

— О! Откуда ты знаешь? — удивилась Катя.

— Просто догадка. Слишком много личного, знаете… — пожала плечами Кира. — Упирал мне на внешность и пытался оскорбить и обидеть. Ну и… Вы ж его видели, а самомнения вагон и маленькая тележка.

— Ну да… — кивнула Катя. — Ладно, пойдём мы ещё к Свете, спросим про флажки. Ждём на празднике.

— Ага, до завтра, — улыбнулась Кира.

— А вот этого будешь целовать? — спросила Кира отвернувшегося ото всех Вову Козлова, показывая на Катю Лузгину.

— Н-ну… Ладно. Да, — согласился Вова под хихиканье девчонок. Вова перед этим отказался от Маши и Тани.

— Вот сюда будешь целовать? — Кира показала на щёку.

— Нет.

— Вот сюда будешь целовать? — сыграла голосом Кира, показав на лоб.

— Нет.

— Вот сюда будешь целовать? — показала Кира на кончик носа.

— Да.

— Вот столько раз поцелуешь? — Кира показала один палец.

— Нет.

— Вот столько поцелуешь? — прибавив удивления показала Кира пять пальцев.

— Да.

— Тогда целуй!

Вова развернулся ко всем, и Кира показала на Катю.

— Целуешь Катю в кончик носа пять раз.

«У-у-у!» — радостно взвыла группа, пока Вова, склонившись чуть не пополам, чмокал невысокую Катю.

На экватор собралось девятнадцать человек из тридцати одного. Катя сказала, что они хотели позвать и некоторых общаговских вроде Коли Любимых и Серёжи Пятилетова, но они, как оказалось, жили с Женей Абросовым, а его девчонки звать не хотели: был он каким-то противным. Кира о существовании Абросова узнала, когда тот написал гадостей про неё в курсовой по психологии на втором курсе, так что поверила на слово.

Вову Семикрылова не позвали из-за Васи Пушкина; в общем, у девчонок была своя «политика партии» и Кира просто её приняла. По большому счёту, ей было всё равно, кто будет, а кого не будет, и уж точно она не собиралась приглашать Домнина или выговаривать девчонкам, что его не позвали, вроде как староста. Позабавило лишь то, что позвали Женю Ощепкова, на которого до этого не обращали внимания. Поговорить с Женей было очень сложно из-за его заикания, да он был маленьким, рыжим и стеснительным и всегда наособицу. Хотя Кира никогда не чувствовала от него какой-то агрессии или ненависти к другим, как это иногда бывает у некоторых одиночек или изгоев.