– Я умираю с голода.

Я пропустил Сабрину вперед, заметив при этом, что наш любитель никотина уже растворился в недрах одного из купе. Мы прошли пару вагонов, и оказались в назначенном месте. Ресторан не оправдал моих пессимистических ожиданий, все те же успокаивающие багровые тона, элегантные кресла вдоль барной стойки, аккуратные столики, приятные глазу и телу стилистические решения. Виктория будто тянула за собой элементы своей богемной жизни.

– Вполне себе пристойное заведение – сказала Сабрина оглядевшись.

– Согласен, так везет далеко не всегда.

Симпатичная молодая девушка принесла нам меню. Пунктов в нем было не много, я заказал салат и стакан воды. Виктория же заказала полный набор, первое, второе десерт и две чашки кофе.

– Вода? Мы настолько мало тебе платим?

– Нет, просто я не пью ни кофе, ни чая, не представленные в меню соки.

– Болеешь еще чем-то, помимо слабоумия?

– Нет, мне просто не нравится вкус.

– Судя по твоему внешнему виду можно решить, что тебе очень нравится вкус дешевой водки, но я не припомню, чтобы хоть раз видела тебя пьяным, а мы пересекались на многих мероприятиях, где алкоголя было в изобилии.

– Не удивительно, что не помнишь, ведь стельку обычно отнюдь не я.

– Вот уж не правда! Ну, по крайней мере, ни подтвердить, ни опровергнуть данное заявление.

– Я действительно пью крайне редко, пусть ваш стиль руководства и жестко мотивирует на беспробудное пьянство, по несчастью или к счастью я на это попросту не способен, из-за убийственного абстинентного синдрома, который выбивает меня из колеи на несколько дней.

– Не пьешь, не куришь, разве твоя никчемная жизнь не располагает к саморазрушению?

– Конечно, и я с лихвой удовлетворяю подобные позывы работой на вас.

За время разговора, наш столик заполнили выбранные нами блюда. Виктория, элегантно, но пугающе быстро орудуя приборами, вычищала одну тарелку за другой.

– Ты, правда, собираешься все это съесть?

– А что, тут совсем не много для растущего организма.

– Ох милая, боюсь в этом вопросе, тебе пора оставить надежду.

– Ничего страшного, рост для девушки точно не главное. А тебе какие дамы больше по душе, высокие, или миниатюрные? – Задав вопрос, Виктория пристально взглянула на меня, остановив стремительное потребление.

– Молчаливые – мгновенно выдал я.

– Вообще-то ты сам начал этот разговор, так что отвечай.

– Мне больше нравятся невысокие.

– Значит, у меня есть шансы – Виктория улыбнулась, и подмигнула в карикатурной манере.

– Не для тебя моя роза цвела – ответил я в том же стиле.

– Ну конечно, хочешь сказать, я не вызываю у тебя желания? – сказав это, Сабрина прикусила губу, и подалась немного вперед.

– Разве что, желание заплатить ведьмаку чеканной монетой.

– Я смотрела этот сериал, Ведьмак не убивает разумных существ.

– Пока не вижу противоречий.

Виктория улыбнулась, хотела что-то ответить, но почему то промолчала. Я покончил с легким ужином, у десерта под ножом Вики тоже не было шансов. Мы поднялись со своих мест, поблагодарили персонал ресторана, и направились в свой вагон, как вдруг из включенного за стойкой телевизора раздалась фраза, один в один как та, что я слышал час назад от читавшего расписание остановок пассажира: – «Не нужно туда ехать, ты не найдешь там того что ищешь», в помещении как будто похолодало, я остановился.

– Ты чего? – спросила уткнувшаяся в мою спину Сабрина.

– Так, вспомнил кое-что.

– А вспоминать и идти одновременно для тебя задача невыполнимая?

Мы продолжили движение. Дойдя до нашего купе, я зашел в ванную, умылся, и завел внутренний диалог. Что это было? Простое совпадение? Уж больно детальное. Не нужно впадать в мистическую истерию. Все вполне объяснимо. Скорее всего, это проделки моего больного подсознания. Возможно причина в тревоге, вызванной бурной реакцией на прокурорский запрос, и пропажей Виктора. Или это страх, что в конце пути, вместо громкого триумфа, меня ждет сокрушительное фиаско, после которого я окончательно заброшу любые попытки написать что-то стоящее, вместо шанса на возрождение, крах всех надежд?

Еще раз умылся, посмотрел в зеркало.

– Соберись уже! – сказал я своему заметно износившемуся отражению. Сделал глубокий вдох и вышел из ванной. Одежда Виктории снова приобрела символический характер. Знакомая комбинация шорты и топ, на этот раз была представлена в белом цвете. Она сидела на своей постели в позе лотоса, зафиксированный карандашом пучок волос на голове, очки и выражение лица «прилежной ученицы», раскрытый блокнот, рядом с ноутбуком.