— Ничего.

— Тогда я пошёл. У меня дела.

— А тебя кто-то отпускал? — явно изображая немощность встаёт Данзо.

— А меня кто-то может удержать? Чего тебе, огрызок?

— Какое хамство. Ладно, вопросы воспитания оставим на совесть твоего учителя. У меня же к тебе важный разговор. Ты пришёл, вмешался в процесс воспитания джинчурики…

— Воспитания?

— Именно воспитания, — кивает Данзо. — Джинчурики ничего не угрожало. Корень всегда присматривал за ним.

— А побои? — искренне удивляется Джирайя.

— Это должно было закалить его. Он должен был научиться, стать сильнее.

— Хм, как интересно. Ну что, проверим твою методику? — спрашивает Джирайя и просто размазывается в линию, появляется рядом с Данзо и бьёт его в живот от чего он вращаясь улетает и с грохотом пробивает спиной стену.

Анбу Корня пытаются помочь Данзо, но наши встают перед ними и не дают бросится в бой.

— Прекрати! — кричит Хирузен.

— Зачем? Мне кажется это работает! — кричит Джирайя, прыгает в пролом и за ногу притаскивает харкающего кровью Данзо. Присаживается перед ним и бьёт в лицо: — Ну как? Чувствуешь в себе силу? А? Ты, стал сильнее, Данзо? Стал? Скажи мне?

Удары сыпятся один за другим. Голова Данзо ломает доски и входит в пол. Белые как бумага Старейшины, сидят и открыв рты смотрят на избиение. Хирузен, едва заметно, но ехидно улыбается.

— А теперь… Слушай меня, мразь, — подняв Данзо над полом как зверь рычит Джирайя. — Если ты или одна из твоих шавок, приблизитесь к ребёнку… Ты у меня землю жрать будешь. Будешь плакать, к маме проситься, но это тебе не поможет. Я тебя уничтожу. Ты меня понял?

— Напав на меня, — выплёвывая выбитые зубы улыбается Данзо. — Ты напал на деревню…

— А, так значит ты считаешь деревню своей? Если ты забыл, то основали её Сенджу Хаширама и Учиха Мадара. Никакого Данзо тогда ещё не было. Много на себя берёшь, смотри, не вывезешь. Пошёл отсюда! Что бы я тебя в этом кабинете больше не видел.

С этими словами Джирайя до хруста сжимает шею Данзо и левой бьёт ему в бок. С такой силой, что Данзо не выдерживает. Лицо его искривляет гримаса ярости. Однако, после десятого удара, он начинает стонать от боли. Джирайя прекращает избиение, раскручивается и запускает Данзо в окно. Промахивается, в результате чего тело проламывает стену.

— Ну, а теперь вы, — безумно улыбаясь обращается он к Старейшинам.

Кохару, закатывает глаза и падает назад. Митокадо встаёт, пытается что-то сказать…

— Я кому-то, почему-то и за что-то, — подходя к столу говорит Джирайя.

Берёт со стола несколько бумажных папок, сворачивает их и бьёт по лицу Митокадо: — Ну как? Нравится? Сила пришла? Ты закалился? Стал сильнее? Чего молчишь? Отвечай!

— Джирайя… — закрыв голову руками стонет Старейшина. — Хватит.

Однако успокаиваться Джирайя не собирается, хватает Старейшин, подтаскивает их двери и грубо выбрасывает в коридор. Отряхнув руки возвращается и подходит к Анбу Корня. Первый получает удар в лицо и тут же вылетает из кабинета. Второй, пытается защититься, но ключевое слово здесь пытается. Потому как уже через секунду, вылетает из кабинета со сломанными руками.

— Ну, теперь можно и поговорить, — с облегчением выдыхает Хирузен. — Начнём с тебя, Цунаде. Документы практически готовы. Пара дней и ты можешь вступить в должность. К тому времени как раз кабинет восстановят. Джирайя…

— Мне нужен дом. Комната в общежитии не самое лучшее место для ребёнка.

— Что-нибудь придумаем. Нужно время.

— У нас его нет, — возражает Джирайя. — Ты сам попробуй в такой конуре пожить. Сыро, стены тонкие, соседи шумят. Воды горячей нет. В Конохе что, домов пустых не существует?

— К сожалению нет. Но… А что если вам пожить у… У Какаши?

— У меня? — указывая на себя руками спрашивает один из Анбу.

— А почему нет? Дом у тебя большой, ты там не бываешь. Решено.

— Но Хокаге-сама, я не привык к тому чтобы в доме находились посторонние.

— Так это поправимо. Научишься с людьми общаться.

— Хокаге-сама, я отказываюсь.

— Какаши, это не просьба.