– Прекрасно. Откуда у тебя этот цветок? – Адель кивнула на вазу и вдруг заметила, как побледнела Николетт.

– Ты что-то знаешь про него?

Адель расправила плечи и обратила взгляд на гвоздику, будто созданную изо льда.

– Достаточно, – проговорила она. – Но я не думала, что ты…

– Неужели и ты тоже, Адель? – Глаза Николетт расширились от удивления, а в следующий миг она снова разрыдалась. – Тогда ты должна понять меня. Этот знак, он прожигает мне самую душу! Я не хотела такой судьбы, почему кто-то должен решать за меня?

– И впрямь, – согласилась Адель. Знак? Что еще за знак? – Доверься мне, может, тебе станет легче… – вкрадчиво проговорила она.

Николетт с сомнением посмотрела на нее, а потом приспустила лиф платья, показав странный знак над солнечным сплетением: будто клеймо, выжженное на коже. Синий узор изображал цветок – геральдическую гвоздику, но казалось, что рисунок светится изнутри. Адель чуть было не воскликнула от удивления, но вовремя сдержалась. Нельзя подавать виду.

– А теперь ты, – кивнула ей Николетт.

Адель прижала руку к груди поверх несуществующего знака, нахмурилась на мгновение, но в следующий миг улыбнулась «сопернице».

– Дорогая Николетт, ты не вправе мною командовать. Это не я обнимаюсь по чуланам с самозваными принцами. А тебе, если хочешь избежать позора, лучше уехать из сердца Монсальваж, куда-нибудь на периферию… со своим принцем. Уверена, он позаботится о тебе.

– Но я… должна… а вдруг именно я – это она, вдруг я смогу открыть Грааль?

Адель поняла, что даже распахнула рот, впитывая каждое слово Николетт, ожидая раскрытия некой тайны.

– А ты этого хочешь? – вдруг спросила Адель и увидела на лице Николетт подтверждение своим догадкам: она была даже рада сбежать. Возможно, она желала быть подальше от дворца так же сильно, как Адель – оказаться внутри.

– Нет, – и Николетт совершенно сдалась, бормоча между всхлипами что-то по поводу своей печальной судьбы. Адель смотрела на нее с сожалением: неужели это могло стать королевой?

– Давай мне письмо, а сама собирай вещи. Тебе нужно бежать прямо сейчас.

До Николетт будто дошел наконец смысл происходящего.

– Но куда же я пойду! Как же так…

– У твоей матери есть украшения, мы это обе прекрасно знаем. Бери их и уезжай, тебе хватит на первое время.

– Адель, как же я тебя ненавижу! Ты дьявол во плоти!

– На себя посмотри, – парировала Адель. – Грешница Монсальваж, так ее прозвали соседи, а потом и все королевство…

– Хватит! Хорошо!

Николетт, совершенно растрепанная, взяла связку книг, которая лежала на столешнице рядом с цветком, и достала оттуда заветный конверт, бросив его Адель. Тот упал ей под ноги, словно сорвавшийся с дерева листок.

– Забирай! Я знаю, что ты затаила под сердцем ненависть. Ты давно завидовала мне, и на отборе тебе не нужны соперницы. Не думай, что я этого не поняла, я не настолько глупа.

«Ты и правда глупа», – подумала Адель, изогнув бровь.

– Можешь явиться в полночь к воротам Стены, можешь хоть пройти отбор! Мне все равно! Я желаю, чтобы наши пути больше никогда не пересеклись, Адель! Я найду Анри, и мы заживем долго и счастливо.

– Как в настоящей сказке, – весело добавила Адель.

– Может, и так! – Теперь Николетт раскраснелась не от стыда, а от злости, которую изливала на Адель. – Но он любит меня.

– Интересно, за что, – тяжело вздохнула Адель, поглядывая на дверь. Не всегда же в этом доме будет так пустынно, нужно завершать спектакль.

Николетт собрала скромную корзинку довольно быстро, будто уже была готова к побегу и ей только и требовалось, что некий знак. На пороге она остановилась, совсем как до этого ее любовник, и посмотрела на Адель.

– Почему ты так боишься отбора? – вдруг спросила Адель, жажда истины была сильнее осторожности.

В голубых глазах Николетт сверкнули слезы. Если бы она стала королевой, то, скорее всего, пыталась бы всех разжалобить своим страдающим видом.

– Что ты знаешь об Инкарнации? Родители рассказали тебе?

На этот раз Адель мотнула головой, ей не нравилось быть в позиции слабого. Пришел черед Николетт улыбаться.

– Что ж, удачи тебе! – сказала она, взмахнув платком с вензелями, который выудила из кармана, и промокнула им глаза.

Как странно, подумала Адель, она выпроваживает из дому маленькую леди Тагрюсон, будто сама теперь здесь хозяйка, но после ухода бывшей подруги Адель не стала задерживаться: забрав цветок с письмом и выйдя на свою улицу, поняла, что ей очень повезло: она совсем немного разминулась с экономкой Таргюсонов, которая ходила за покупками.