С другой стороны, где гарантия, что разговор тет-а-тет с новым следователем не часть навязанной Павлу игры? По классике: одна жертва – две разные по психотипу ищейки, действующие на контрасте. Но не как обычно рисуют в детективах с мягкой обложкой: «злой» и «добрый» следователи. Это против Платова бесполезно. Зато его вполне реально подловить на схеме «тупой следак-формалист против умного прямолинейного профи».

А Павлу сидевший напротив Кашин действительно нравился. Аркадий Игоревич не выглядел тем, кто держит фигу в кармане. Во всяком случае, чутьё говорило Платову именно это, и оснований не доверять интуиции не было. «То есть для отработки схемы всё подходило почти идеально», – говорили мозг и логика Платова.

Но вслух он сказал совсем другое.

– Давайте попробуем, – озвучил Павел принятое им буквально полсекунды назад решение.

Осторожность и рациональность проиграли тому, что сделало Павла Платова Павлом Платовым, – умению рисковать в самый неожиданный и с виду неподходящий момент в совокупности с почти никогда не подводившей его проницательностью.

– Так о чём вы хотите поговорить?

– Вы, думаю, знаете, что, когда речь идёт о заказном убийстве, шансы у следствия почти нулевые. Можно выйти на исполнителей, можно даже, если сильно повезёт, установить посредника. Однако найти реального заказчика… В таких историях всё идёт через третьи-четвёртые руки, связать концы с концами – миссия практически невыполнимая. Но… – Кашин помялся, стараясь подобрать нужное выражение, – когда идёт нормальное (полковник особенно выделил это слово) следствие, мы стараемся отработать все версии. Тем более когда убивают троих сразу, включая нашего коллегу…

– А сейчас, я так понимаю, следствие не нормальное, – уточнил Павел как бы сам себе, не ожидая, что полковник подтвердит этот тезис.

– У нас пока никаких зацепок. При этом в интернете нам «заказчика» открыто навязывают. Нагло и топорно. Моё начальство вас в этой роли уже отработало – чисто для порядка и в качестве реакции «на многочисленные публикации в прессе».

Кашин, скривив лицо, будто бы передразнил формулировку типового пресс-релиза Следственного комитета РФ. К таким проявлениям актёрства полковника Павел был не готов.

– Учитывая, что один из погибших из нашей системы, мы ещё какое-то время будем барахтаться и изображать рвение. Для того его и убивали в общем-то… Однако скоро меня завалят рутиной и образуется никому не интересный «висяк».

– С этим понятно… – прервал Павел. – Но вы, как я вижу, с таким раскладом не согласны?

– Вроде того, – неопределённо ответил следователь. – Мне почему-то кажется, что с вашей помощью мы многое сможем прояснить. История уж больно тёмная. Но кто-то зажёг прожектор, который светит в вашу сторону.

– Почему вы думаете, что именно я смогу навести вас на след? Может, я просто часть, пусть и заметная, какой-то другой игры… – поинтересовался Павел Николаевич больше для проформы. Ему был интересен ход мыслей полковника.

– Пресловутый прожектор освещает ваше имя. И он зажжён либо для нас, чтобы следствие максимально плотно занималось Павлом Николаевичем Платовым. Либо он светит персонально для вас – вам пытаются на что-то указать… В любом случае только с вашим участием можно разобраться в происходящем, – Аркадий Кашин тут же приступил к своим обязанностям. – Давайте вместе подумаем, кто по вам работает. Недоброжелатели? Бизнес-партнёры, с которыми конфликт? Конкуренты?

Платов задумался.

– Недоброжелатели… – протянул он, будто смакуя каждый слог. – Да как у всех, собственно. Тем же убитым не за что было меня любить, чего уж там… Некоторым подрядчикам, кое-кому из бывших партнёров тоже… Но всё это мелко, пожалуй.

– Попробуйте вспомнить, – чуть настойчивее сказал Кашин, – может, что-то связано с вашим текущим основным проектом?

– С калининградским заводом? – скептически усмехнулся Платов. – Я тоже сначала об этом подумал. Вы ведь в курсе про отменённый кредитный комитет?

Кашин кивнул, отодвигая чашку с чуть недопитым кофе в сторону.

– Нет, не то. Такие вопросы решаются иначе: подкупить, отжать, закрутить интригу… Убийство лишнее. Да и убивать двух человек, не самых последних в стране, ради одного решения… Вы же представляете, сколько на это нужно ресурсов и денег?

– Именно это меня и удивляет, – Кашину явно не сиделось на месте. Чувствовалось, что он из «шатунов», привыкших думать, расхаживая из угла в угол. – Немотивированность убийства. По крайней мере в концепцию бизнес-разборок ситуация не особо вписывается. Опять же, такие быстрые назначения… Возможно, я не прав, но мне кажется, дело тут всё же не в бизнесе.

– Тогда в чём?

– Подумайте, Павел Николаевич, – Кашин потёр переносицу, словно поправляя невидимые очки. – Попробуйте вспомнить: есть ли у вас враги? Кто-то, кто не пожалел бы ни времени, ни средств, чтобы организовать вам крупные неприятности?

– Очевидно, есть, но я пока не понимаю кто. Судя по всему, этот «кто-то» крайне целеустремлённый… Не припомню никого подобного. Но вы правы: об этом стоит подумать…

Платов почувствовал, что Кашин приехал не зря. Впервые за долгое время Павел осознал, что ситуация имеет какое-то потенциальное объяснение. Поэтому он и сказал, взглядом нашаривая бумагу и ручку: