Шрифт:
Маша потянулась к ноутбуку, кликнула по точ-педу, чтобы разбудить экран.
– "Мемуары гейши", заглавная песня.
– Очень красиво.
Если бы Алексей смотрел на небо, Маша и пропустила бы мимо ушей сие замечание. Но слова явно адресовались не звездному покрывалу: Алексей смотрел на Машу, и именно в тот момент, когда просторная майка-распашонка дозволила гостю узреть больше дозволенного приличиями.
– Ого, мы с вами заговорились. До рассвета пять часов.
– Да, пора бы мне и честь знать. Спокойной ночи, Мари.
– И вам сладких снов, Алекс.
Мужчина поднялся, по-светски поклонился, забрал бутылку масла и направился к выходу. В воротах еще раз оглянулся, ответил улыбкой на улыбку Маши и шагнул в тень ночи. Приятный вечер.
Глава 5
Похмельного утра, как ожидалось, не наступило. Хорошее вино пили вчера, не порошковое. Маша валялась в постели, сладко зевала, прогоняла дремоту, потягиваясь. Прислушалась к дому - тишина. Малой еще спит, наверное. Достала мобильник из-под подушки, нажала на кнопку блокировки: часы высветили незнакомые цифры - девять и тридцать. Что за черт? Так поздно уже? А малого не слышно? Спит или мультики смотрит, наверное.
Маша накинула халат, запахнулась и стала спускаться на первый этаж. Застыла на полпути: входная дверь приоткрыта, в комнате тихо и пусто. Виталика в доме не было.
– Вик, ты где? Ви-ик.
У Маши начинали гореть лицо, паника и истерика - дергать за нервные окончания пальцев. Заставляя себя глубоко дышать, молодая мама выскочила во двор, по пути набирая номер соседки.
– Лена, Вик у тебя?
– Нет.
– Вдруг появится - отзвонись.
– Хорошо.
Телефон в карман, а сама к отдельно стоящему домику с клозетом и летним душем.
– Ви-и-ик, где ты? Я тебя иду искать.
В домике никого. Ворота и калитка закрыты, сам бы малыш замки не открыл. Единственное место, куда бы он мог пробраться, потому что густые кусты - не преграда для серой мышки, это соседский двор с домиком на дереве. Но, черт побери, как он смог открыть входную дверь?
Маша, царапая кожу и разрывая халат в клочья, ринулась через кусты.
– Вик, ты здесь, маленький мой? Ви-ик.
Домик на дереве оказался пуст. Дыхание участилось, сердце забилось еще сильнее, в глазах потемнело.
– Ви-ик! Вик, где ты?
– Маш, он тут. Не кричи.
Из-за соседского дома появилась мужская фигура с малышом за руку. Маша ринулась к сыну. Сдерживаясь, как могла, кинулась на колени и порывисто обняла малыша в пижаме. Когда дыхание восстановилось и мир снова вернул себе краски, Маша подняла глаза на соседа.
– Я услышал, как он плачет. Наверное, заблудился. Стоял на дороге и плакал.
– Мой хороший, ты сам открыл дверь?
Малыш кивнул.
– И куда ты пошел.
Виталик показал на домик на дереве.
– А потом ты куда пошел?
Мальчик молчал.
– Виталик, дядя тебя не обижал.
Недовольное шарканье ног Алекса Маша пресекла, лишь строго взглянув на мужчину. Даже если он и собирался что-то сказать, тут же передумал.
– Виталик, этот дядя тебя не обижал?
Мальчик мотнул головой.
– А конфету он тебе давал?
Снова нет. И фырканье сверху. Маша продолжала стоять на коленях перед сыном. Крепко обняла непоседу и, наконец, встала во весь свой среднестатистический рост.
– Алексей, где вы его нашли?
– На дороге. Я сидел на крыше, услышал детский плачь. Никто не успокаивал малого, я выглянул. Стоит в пижаме и горько плачет. Я быстро спустился и успокоил, сказал, что мы сейчас вместе найдем маму.
– Хорошо. Спасибо.
Холодный взгляд, холодный голос, холодное прощание. Алексей прекрасно понимал Машу, упрекать не стал ни вслух, ни в мыслях.
Дома первым делом Маша проверила кожу ребенка: ни намеков на порезы или синяки. Однако нехорошее предчувствие не покидало. До самого обеда. Успокоительный чай и плотный завтрак успокоил обоих: мальчик вернулся к своему любимому сачку, а Мария принялась успокаивать нервы активной трудовой деятельностью. Следовало в срочном порядке организовать ограждение вдоль соседского участка и врезать новый замок на высоте, недоступной маленькому хулигану.
К вечеру замок стоял на указанном хозяйкой месте, спорая рабочая сила в лице бригады строителей, нанятая в ближайшей деревне, заливала бетонные столбики для сетчатого забора. Нервы больше не шалили, дурные мысли были загнаны глубоко на дно души и безжалостно придавлены пачкой успокоительного.
Чувство вины долго не давало уснуть. Отсутствие номера мобильного телефона соседа и наступление темноты Мари перенесла стойко, решив, что завтра первым делом отправится к Алексу и объяснится с мужчиной.