– Сука... – прошипел я, успев вонзить себе инжектор в бедро, после чего отрубился снова.

Мне снился сон... сон, что являлся моим прошлым. Прекрасный и тёплый, как то время, когда я не был сослан на Савлар.

– Прошу, сжальтесь, я просто... просто ошибся! – умолял обвиняемый, стоя на коленях.

– Это не избавляет вас от ответственности за содеянное. Однако каторгу я нахожу не соразмерным наказанием. Вы отработаете тысячу часов общественных работ, а также возместите в течение шести лет затраты за нанесённый ущерб. Это окончательный вердикт. Суд закончен.

Я был судьёй, выносил приговоры, которые считал справедливыми. Во мне не было место ни жалости, ни жестокости. Я просто делал свою работу так, как того желал Бог-Император. Этот раз не был исключением, как и многие другие, хоть на меня и давил губернатор, которому нужно было больше рабочих рук.

– Ты подумай, всего лишь чуть-чуть будь пожёстче, чтобы количество каторжников выросло. А я в долгу не останусь, – говорил один из посланных губернатором дворян.

– Вы предлагаете мне взятку?

– Нет, что вы! Я просто хочу, чтобы Империум процветал во имя Бога-Императора!

Много раз меня пытались купить, но очень быстро перестали. Я стал для них бельмом на глазу, мне больше не давали кредитов, не приглашали на важные собрания... я и сам был дворянского происхождения, но стал изгоем. В конечном итоге это привело к тому, что нашу семью лишили части дворянских грамот, а также статуса. В результате даже имение, которое принадлежало роду на протяжении четырёх веков, должно было после смерти отца отойти государству.

Отец болезненно это принял, перестал со мной общаться. После он и вовсе застрелился, когда мой младший брат решил выбрать личное счастье, а не благо семьи. Матушка продержалась дольше, но заболела... деньги на лечение были, но... не на то лечение, которое обычно способно спасти от практически всего. Пять лет боролись за её жизнь, но в конечном итоге она сама сдалась, попросив больше её не мучать.

Так я остался один. Тяжело было, но вера в Бога-Императора помогала, словно опиум. Я верил, что у меня есть высшая цель. И я ей следовал, продолжая гнуть свою линию, но в один из дней... ко мне на стол попало роковое дело. Там были улики на влиятельного дворянина, мужа точки губернатора. Он был замечен в продаже ксенотеха. Понимая, что никто за это кроме меня не возьмётся... дело принесли именно мне.

А я и взял, тогда ещё не понимая насколько всё плохо и как же прочная круговая порука. Меня поддержали арбитры, часть дворян, народ... я хорошо подготовился, но когда делу дали ход и придали огласки... оказалось, что губернатор прогнил насквозь и был в доли. Потом в доле оказались и те, кто должен был быть на моей стороне и вот... вот виноват оказался вообще я.

Я стоял там, где раньше стояли обвиняемые. Стоял и смотрел на наших бравых арбитров. Они хорошо меня знали, понимали, что я не вор, не предатель, не взяточник, но... никто и ничего не сказал. Будто бы все верили в ту правду, что сам себе придумал губернатор. Нет, я конечно понимаю, наверняка их семьи взяли в заложники, но... неужели ни у кого не нашлось силы сказать правду?

– Из-за попытки подорвать государственный строй, путём ослабление установленного Богом-Императора режима, который выражается в управлении нашим святейшим... – что-то там кряхтел верховный судья, выполняя указ владельца кормушки.

Меня обвинили в государственной измене, даже пытались приплести ересь. Благо последние из-за работы Экклезиархии не удалось сделать, ведь всё дело было на коленке написано. И на том спасибо, впрочем повесили на меня и много чего другого. В результате ссылка на Савлар.

Виновный в том, что просто исполнял свой долг... хотя даже сейчас я ни о чём не жалел. Бог-Император всех рассудит, я поступал так, как считал верным. За это и потерял всё, что имел, не получив никакой награды.

– Р-р-р, – прокряхтев, я снова вернулся в сознание, как только адреналин подействовал.

Тут же проверил нет ли у меня кровотечений, но кажется настрадался я ещё слишком мало. Потому и был жив.

– КОРШУН!!! ТЫ?! – раздался рык и среди обломков я увидел силуэт Циклопа, живого и почти невредимого сукина сына. – СЛАБА БОГУ-ИМПЕРАТОРУ!!!

Орал он громко, контуженный. Но тем не менее он помог мне подняться, после чего я достал из кобуры свой револьвер и проверил патроны.

– Какая обстановка, капитан? – спросил я по воксу.

– Надо пробиваться к нашим! А, вон они! Есть ещё живые, это хорошо!

И прямо к нам, в полу заваленном туннеле, подошла ещё одна группа хемо-псов под началом Кувалды, что лишилась руки по локоть и ноги, из-за чего использовала самодельный костыль из чьей-то лазвинтовки.

– Слышишь, надо к нашим идти! В ту сторону! Прямо сейчас они ценой своих жизней держат всю эту ораву! Как только мордианцы перегруппируются и подожмут их, мы сами давить начнём! Хер им в рыло, а не этот город улей! Как всё сделаем, сам лорд-милитант спустится и будет хер нам отсасывать! – громко продолжал кричать Циклоп, а кувалда и другие бойцы странно молчали.