Мне не терпелось написать несколько обличительных комментариев, но чувство самосохранения оказалось сильнее банальной борьбы за правду. Год учебы на журфаке не прошел для меня зря, и сейчас я прекрасно понимала какой урон могла нанести такая правда. Тревожным настроениям не было места в нашем обществе. Страх порождал панику. А паника порождала хаос. Наш хрупкий мир мог просто не выдержать еще одной революции.

Если СОНИМ так переполошился, то шансы на случайный магический всплеск были предельно минимальными, а значит, речь о шла о намеренном спланированном акте агрессии. Терроризме. И место удара было выбрано не случайно.

Вечеринка в Nou Mon открывала весенний сезон после долгого зимнего перерыва. Афиша пестрила громкими именами, предвещая «грандиозное событие». Помимо концерта и бармен-шоу, ожидалось афтепати со световое шоу от девушек-птиц – алконостов. Похоже именно одну из участниц, я видела вчера на входе.

Ограниченные списки и массовый ажиотаж сделали свое дело – за два месяца до начала о вечеринке «Таянье льдов» наперебой кричали на каждом углу, а индивидуальные пригласительные перепродавались по заоблачным ценам. То, что мы с Китлари попали туда было настоящим чудом. Точнее, полной заслугой эльфийки с ее полезными связями. Даже покинув родной дом и отказавшись от Семейного Имени, что было сродни жизни в изгнании, она, к удивлению, не чувствовала себя ущемленной – ни финансово, ни социально. Что ж, таким и было Иномирье – место для отверженных и угнетенных. Домом тем, кто когда-то потерял свой настоящий дом.

И все же, такие места как Nou Mon, в равной степени открытые для всех жителей Иномирья, были большой редкостью. Несмотря на то, что все расы жили в городе буквально бок о о бок, примеров полной сегрегации насчитывалось немало. Орочьи районы, гномьи общежития, эльфийские рестораны и клубы. Были и менее очевидные, но более ощутимые запреты – лесной массив на въезде из города полностью оккупировали Зеленые, а акватория залива принадлежала Морским. Межрасовые встречи считались редкостью, а межрасовые отношения – неофициальным табу.

И если объектом атаки стал именно Nou Mon, причина виделась только одна – кому-то очень не нравились новые порядки Иномирья и наши слабые попытки ужиться всем вместе. И это разом рушило и так шаткую концепцию всеобщей безопасности «Вместе мы сильнее», которой нас пичкали весь предыдущий год. Вместе мы были легкой мишенью.

Меньше всего мне хотелось верить в предумышленный взрыв. Со стороны все выглядело складно, но стоило присмотреться… Если целью были гости клуба, почему взрыв прогремел так рано? Почему не в разгар концерта, когда мы бы все собрались у сцены? Ошибка планирования или просто не хватило терпения? Случайность? Попытка припугнуть? В любом случае, теорию СОНИМ о «человеческом следе» не выдерживала никакой критики – сильнее всего в этой вспышке пострадали именно люди. Печально, но наш вид был наиболее восприимчив к магии. Сказывались тысячелетия, проведенные в полной изоляции, не позволившие нам выработать хоть какой-то маломальский иммунитет.

«Магическая интоксикация» ввела я в поиск, кликнув по первой же ссылке. Информация на экране была скудной. «Использование магии существами, не способными ее контролировать и направлять, часто сопровождается всплесками энергетической активности, приводящими к разрушительным последствиям. Типы воздействия – физическое, метафизическое, психологическое, пространственное и инфернальное. Симптоматика воздействия индивидуальна и зависит от генетического происхождения, физического состояния и уровня испытанного воздействия. Примером могут служить как ухудшение самочувствия (головная боль, тошнота, рвота, лихорадка), спутанность сознания, механические повреждения кожных покровов и тканей, а также, метаморфозные изменения».

Метаморфозные изменения. Какое забавное словосочетание. На всякий случай я откинула одеяло, тщательно осмотрев ноги – явных перемен заметно не было – ни чешуи, ни копыт. Только пара синяков, заработанных во время падения.

«Легкая интоксикация снимается приемом лекарственных препаратов. Тяжелые случаи требуют немедленного вмешательства специалистов».

Ладно, мороженное тоже было неплохой альтернативой, решила я для себя, выковыривая из него кусочки шоколада и зефира. Будь что-то серьезное, мне бы об этом сказали – верно? Припомнив жуткий рассказ Ильинского о пострадавших, я лишний раз поблагодарила вселенную за свое чудесное спасение.

«В случае незащищенного магического воздействия следует незамедлительно обратиться за помощью в специализированные центры. При обнаружении артефакта или магически активного элемента ни в коем случае не следует приближаться к нему или пытаться самостоятельно ликвидировать очаг. С 1 ноября телефоны СОНИМ доступны в коротком наборе и действуют в режиме экстренных служб».

За время работы в приюте я порой видела, как Левис и Гравис использовали магию, и это выглядело так тонко и органично, словно танец, заученный на уровне рефлексов. Поэтому сложно было представить, что кто-то, родившейся с магической силой и обучавшийся управлять ею на протяжении многих лет, мог устроить такой беспрецедентный отвратительный акт. Слишком грубо и грязно. Колдуны бы никогда не стали использовать силу столь примитивно. Как бомбу.

Оставались те, кто не рождался с колдовским даром. Люди. Но не только. Большинство известных мне рас не обладали выдающимися магическими способностями. Орки, гномы, хоббиты, даже эльфы. В причастности последних я, к слову, сомневалась. Подобные варварские методы были не в их стиле. Зачем? Эльфы и так могли получить все, стоило только пожелать. Власть была у них в кармане, а с ней и безграничные возможности. А вот остальные…

Список подозреваемых не желала сокращаться. Все усложнялось тем, что молодежь, вне зависимости от происхождения, всегда тянулась ко всему запретному и нелегальному. Кровь дракона, пыльца фей, табак из цветков папоротника – и это только то, о чем я слышала. Каждый день появлялись новые забавы, в том числе и магического плана.