— Не хочу обманывать тебя, Каролина, когда это начнется, будет немножко больно. В самый первый момент. Но боль стоит перетерпеть ради того, что мы испытаем после нее.

Каролина думала об этом раньше, там, на лестнице за отелем. Тогда он овладел ею одними лишь словами. Она так глубоко погрузилась тогда в блаженство, что едва не утонула. Но что значит отдаться ему в действительности?

Он жадно обхватил губами ее сосок и стал ненасытно сосать его, как младенец грудь матери. Каролина вскрикнула, но не от боли, а от восторга. У нее было ощущение, будто ее груди были предназначены для того, чтобы кормить и ублажать лежащего рядом мужчину. Где-то в тайниках души она пожалела, что не ей придется кормить грудью его детей.

Каролина не боялась забеременеть. Она слышала как-то, что этого не случится, когда женщина впервые занимается любовью с мужчиной.

Испытывая сильное желание заставить Гатри почувствовать то, что чувствовала она сама, Каролина нащупала пальцами его член, напрягшийся под тканью брюк. Судорожный стон у ее груди подсказал Каролине, что она на верном пути. Каролина принялась расстегивать пуговицы его брюк, наслаждаясь томлением Гатри и ожиданием, когда член освободится от покрова.

Он откинул голову и застонал, когда она обхватила член и провела пальцем по его верху. Мгновенно Каролина впала в исступление. Она стала перемещать вверх и вниз нежную подвижную кожу члена. Гатри бессвязно бормотал что-то, словно в бреду.

Наконец он стиснул пальцами запястья ее рук и прижал их к поверхности стога.

— Каролина, — простонал он, — скажи «нет» сейчас, если можешь. Через минуту-две будет уже слишком поздно.

Каролина понимала, что ей следовало бы остановиться, но она не могла заставить себя сделать это ни словами, ни» действием. Она откинула назад голову, и он прильнул к ее груди, неистово терзая соски. Он вытянул руки Каролины далеко поверх головы и держал их за запястья. Эта беззащитная поза усилила ее возбуждение во много раз.

Наконец Гатри отпустил руки Каролины и стал целовать ее, спускаясь от груди к животу. С каждым прикосновением его губ возбуждение девушки возрастало. Когда Каролина почувствовала, как раздвигаются ее мягкие ткани между ног, она вскрикнула и стиснула пальцами сильные плечи Гатри. Он прижался губами к заветному месту девушки.

Она напряглась, не зная, что ожидать, и издала сдавленный стон, откликаясь на возбуждающие движения его языка. Пальцы Каролины глубоко погрузились в его волосы.

— Боже мой, Гатри! — простонала девушка.

Каролина не осознавала, хочет ли она, чтобы язык Гатри продолжал свою работу или прекратил ее. В одном она была уверена: она жаждала наслаждения.

Гатри перекинул ноги Каролины через свои плечи и пробормотал над трепещущей плотью девушки:

— Я хочу всю тебя, Каролина. Всю без остатка.

И, прежде чем она смогла осознать сказанное, Гатри снова припал губами к ее телу, на этот раз — в наиболее страстном порыве.

Каролина слышала в темноте крики ночных животных — волков и койотов. Они перекликались с ее собственными стонами от наслаждения и восторга. Гатри осторожно положил ее на одеяло. Он еще раз поцеловал девушку между бедрами, прежде чем приподняться над ней.

Каролина испытывала удовлетворение, но не полностью. На этот раз ее не могла устроить одна лишь любовная игра. Как и Гатри, она хотела иметь все.

Каролина обняла Гатри за шею и слилась с ним в упоительном поцелуе. Теперь Гатри лежал у нее между ног. Она ощущала нетерпение его напряженного члена.

Каролина с готовностью открылась перед своим завоевателем. Член Гатри вошел в нее, но лишь частично. Она задвигалась под ним, принуждая его углубиться возбужденным шепотом. Но Гатри не спешил. Тело Каролины постепенно разогревалось жаром возбуждения. Она почувствовала, как ее влагалище раздвигается все шире, принимая в себя член Гатри.

— Я не хочу сделать тебе больно, — прохрипел он, гладя щеку Каролины.

— Это неизбежная боль, — откликнулась Каролина. — Гатри, прошу, не заставляй меня мучиться.

Он наклонился, чтобы нежно и страстно поцеловать ее.

— Каролина…

Осторожность Гатри отзывалась острой ноющей болью, распространяющейся от низа живота во все уголки ее тела и души. Инстинкт заставил Каролину приподнять бедра вверх. Гатри больше не мог сдерживаться. Мощным толчком он проткнул последнюю преграду внутри нее, еще разделяющую их. Каролина вскрикнула, напугавшись необычайной острой боли.

Гатри оставался в ней. Его губы касались ее виска. Она прислушивалась к его горячему шепоту до тех пор, пока не утихла боль. Только после этого он продолжил движение внутри нее.

По мере усиления трения Каролина все больше возбуждалась. Вскоре она уже извивалась под ним. Ее руки сомкнулись на его спине, голова металась по одеялу из стороны в сторону.

Над крышей навеса из облаков, затянувших небо, просыпались по немыслимым траекториям и кругам звезды. Они звали к себе Каролину. Наслаждение, достигнув сладострастия, было столь острым, что она не могла его переносить. Душа ее парила в небесах, в то время как тело выгибалось под телом Гатри на их соломенном ложе.