Бросив короткий взгляд на принцессу, барон Руан игриво подмигнул ей одним глазом. Вот о чём о чём, а об истории собственного знатного дома Тарсонваль был готов говорить едва ли не часами, отвечая на самые каверзные и непростые вопросы.

– Это мои люди! Они пошли за мной, за своим правителем! Это ли не прекрасно! – с нескрываемой гордостью произнёс барон, – Но благодаря Шелортисам, славный род Руанов всегда был на вторых ролях! Видите ли, не считали они нас равными себе! Это несправедливо, но кто бы меня спрашивал …

На мгновение Тарсонваль стих, словно собственноручно лишил себя голоса.

– Прости … – виновато произнесла Эми, словно это лично она полжизни третировала благородный дом кузена.

– Да перестань! – буркнул Тарсонваль, вернув на лицо прежнюю самодовольную ухмылку, – Ты-то тут при чём?!

– Моя мать, Эния Руан! – вновь заговорила Эми, – Она же из рода Руанов?!

В следующий миг в глазах барона сверкнула хищная искра.

– Тётушка Эния! – в голосе барона то и дело проскальзывали весьма неприятные нотки, – Шелортисы должны быть безмерно благодарны её благодетели. Если бы не она, то вряд ли бы … – Тарсонваль стих, – … не было бы всего этого кошмара.

Лицо Руана посуровело, а пальцы крепко вдавили карту в стол. Казалось, что барон вот-вот выйдет из себя и швырнёт карту в стену, но тот лишь сделал глубокий вдох и его руки в ту же секунду расслабились.

– Как говорится: сделанного не воротишь! – как ни в чём не бывало, буркнул Тарсон, – А всё, что не делается, всё к лучшему. Всегда нужно находить светлые моменты во всём. Вот даже в этой ситуации есть плюс: абсолютно все видят чего стоит хвалёная корона Шелортисов.

Откровенно говоря, умозаключение кузена казалось принцессе неуместным или даже несколько едким, но могла ли она судить того, кто едва ли не в одиночку бился с тиранией короны, защищая интересы угнетённого народа.

Конец ознакомительного фрагмента.