Но перед эти показал удостоверение — «Княжеский инквизитор Руслан Юсупов».

Ни должности, ни звания — но магическая печать, мигом считавшая мою энергетику, не оставляла сомнений в подлинности.

Насколько я знал, это ведомство ловило колдунов-террористов, искала чернокнижников, практикующих запретную магию, искало и котролировало запрещённые артефакты.

После моего рассказа и нескольких уточняющих вопросов, инквизитор кивнул. Он ещё раз бегло осмотрел мою энергетику.

На пару секунд я даже напрягся. Именно инквизиция выслеживала пожирателей несколько столетий назад. Попасть в лапы к таким ребятам — поставить крест на всех своих планах.

К счастью, во мне не осталось ни капли живительной силы этой твари — так что инквизитор Юсупов не нашёл во мне ничего подозрительного. Никаких предположений о том, что произошло, у меня не было — так что и спрашивать с меня было нечего.

Разве что удивиться, как я выжил при падении с такой высоты?

Я вполне честно рассказал, что укрепил организм, и Юсупов лишь хмыкнул.

— Впечатляет.

Он велел нам с отцом и Алёной ехать в полицейский участок, чтобы записать показания, а сам скрылся среди копошащихся на месте происшествия служащих госструктур.

Несколько человек брали пробы тканей монстра, почти превратившегося в отвратительную зловонную лужу.

Садясь в полицейский мобиль, я думал — а правда ли, что меня с этим происшествием ничего не связывает?

Человек превращается в монстра — явно с помощью мощного тёмного проклятья. Даже не теневого — тёмного… И это происходит в тот момент, когда я прихожу за своим родовым существом.

Совпадение? Возможно…

Мог ли кто-то захотеть подставить меня?

Нет, это тупейшая подстава. А убить?

Это вполне возможно, но кто?

Земельцева и Ванессу даже рассматривать не стоит, не таким мы уж и враги. Заварский и Львов? Уже ближе, но и с ними я не настолько в ссоре, чтобы убивать. Тем более, таким изощрённым способом.

Дружки «Толика», колдуна-бандита, которого я отправил за решётку?

Ну-у-у…

Думаю, что целью я всё-таки не был. А вот Терентьев… Человек такого уровня вполне мог кому-то мешать…

В полиции нас продержали до самой ночи. Расспросили о случившемся четыре раза, взяли слепки моей ауры, запросили документы из «Арканума».

Первый ли раз вы видели Терентьева?

Знаете ли вы о недоброжелателях Терентьева?

Видели ли вы кого-то подозрительного перед разговором с Терентьевым?

В конце-концов, нас отпустили, предупредив, что возможно придётся ещё приехать в участок. Заодно взяли подписку о невыезде.

Что было досадно, ведь я собирался в Кострому, к деду…

По пути домой я всё же решил проверить мысли о Толике.

Отыскал номер полицейского участка, позвонил, и вскоре меня соединили с капитаном Сидоренко.

— Да, ваше благородие? — спросил он, когда я представился.

— Хотел узнать, как там с делом тех бандитов? «Хруст», кажется, и его подельники? Вы обещали сообщить, когда будет суд!

— М-м-м… Такое дело, господин Апостолов… Анатолий Хрусталёв сбежал во время конвоирования в тюрьму. Сейчас он находится в розыске. Его подельники мертвы.

Вздохнув, я положил трубку.

Так-так-так… Следи я пристальнее за своими делами, мог бы промониторить случившееся в сети… Заметка двухнедельной давности о сбежавших заключённых нашлась вмиг — она красовалась сразу на пяти новостных порталах.

Значит, Толик сбежал, грохнув конвоиров? Ему явно кто-то помог, и этот кто-то явно серьёзен — перебить нескольких полицейских, помочь бежать опасному преступнику, невзирая на последствия?

Либо это человек с властью, либо безумец.

И ни одно, ни другое меня ничуть не радовало.

Подумав об этом, я отчего-то вспомнил про пропавшего на несколько дней Адриана. В сеть он не выходил, на сообщения так и не ответил… Попытка дозвониться тоже ни к чему не привела.

В душе шевельнулось беспокойство, и я написал его внучке, Илоне.

Она ответила почти сразу:

«Его всё ещё нет»

— Дерьмо! — выругался я.

— Я встречал подобное, — первым же вечером сказал Григорий, взяв из холодильника бутылку пива, — Во время службы в Беломорске… Охотники напоролись на какую-то тёмную мразь, выбравшуюся из Урочища. Она заразила их, превратила в себе подобных… Те охотники пришли в город и убили больше двадцати человек, прежде чем мы расхреначили её колдовскими экспансивными партонами… Обойм тридцать в них всадили, не меньше.