На самом деле Лера заранее записалась к нему на приём перед самым обедом в надежде, что ей удастся остаться с ним наедине ненадолго.

Хотела его увидеть?

Соскучилась?

По всем пунктам — да.

Но был в ее визите и другой умысел, что касался рабочих моментов.

Неуверенно постучала в дверь его кабинета. Тишина. Постучала ещё раз. И словно сам черт её дернул аккуратно заглянуть в кабинет.

Тяжёлая дверь не поддавалась, и Лера толкнула её чуть сильнее, а та в ответ со скрипом открылась.

Пара зелёных мужских глаз уставилась на нее с удивлением, в то время как женская — с укором и каплей презрения.

Быстрова застыла на пороге, как каменное изваяние, не в силах выдавить из себя хоть слово.

Ее взъерошенный друг с зацелованными губами и рубашкой, расстегнутой на две верхние пуговицы, сидел в своём кресле с такой-же растрепанной и возбужденной девушкой на коленях.

Судя по всему это была та самая Мирослава, фото которой Лера успела разглядеть краем глаза тогда на балконе.

В груди неприятно заныло. Кровь отхлынула от лица, и Быстрова на секунду зависла.

Пошатнулась, потянув за собой дверь, отступая на шаг назад. Но не успела развернуться, как уперлась спиной во что-то твёрдое.

— Не заходите? — прозвучал низкий мужской голос над её ухом.

— Там занято. — тихо пискнула Лера. — Извините.

Неловко протиснувшись между незнакомцем и дверным проёмом, Лера, как мышка, покинула приемную Шумова.

***

— Какого хрена, Мира? — взревел Шумов на весь кабинет, сбрасывая с себя ее руки.

— Упс…Я забыла закрыть дверь!

— Ты больная что ли? Я понять не могу! — нервно провел по волосам пятерней, пытаясь осознать масштаб пиздеца.

— Да не переживай ты так. Ничего страшного не произошло. И не ори на меня! — шикнула Мира, обиженно поджав губы.

— Я тебе ясно дал понять, что в кабинет ты можешь зайти исключительно по рабочим вопросам! Что за фигню ты творишь?

— Это было важнее. Андрей! Я же вижу, что ты отдалился от меня. Я не дура. У тебя появился кто-то еще?

— Чего ты ждешь? Оправданий? Извинений?

— Я требую правды!

— Хочешь правды? Пожалуйста. У меня появилась другая.

— Что?!

— Ты же хотела правды. Вот она.

— Кто она? Это — ТА? — нервно дернула головой в сторону двери. На ее глазах опасно блестели слезы.

— А это важно?

— Да!

— Нет. Теперь это не важно, Мира. Между нами все кончено.

— Это мы еще посмотрим… — зло прошептала девушка себе под нос. Громко хлопнула дверью, утирая рукавом мокрые дорожки от слез.

Андрей принялся нарезать круги по кабинету, пытаясь собрать мысли в кучу.

— Блядство! Ну как же невовремя все! С-с-сука! — зарычал он, хватаясь за голову.

Раздался звонок селектора.

— Да!

— Андрей Дмитриевич, у вас все нормально? — осторожно спросила Светлана. — К вам Корнеев. Пустить?

Вот и серый кардинал пожаловал.

Корнее Адам Тагирович — начальник службы безопасности администрации.

Крепкий мужик. 41 год. Умный, расчётливый, уверенные в себе. С отлично развитой интуицией. Обладает скрытыми манипуляторскими навыками. Умеет мыслить стратегически на 10 ходов вперед. Не стремится к публичности и всеобщему признанию, но обладает огромной потребностью во власти.

Достаточно замкнутый. Доверяет лишь ограниченному числу лиц, в которое Шумов не входит.

Это все, что Андрей о нем знал.

Если бы он верил, что у каждого человека есть своя аура, то у Адама Тагировича она бы была слишком тёмной и давящей.

— Пусти, коль пришел.

— Здравствуйте, Андрей Дмитриевич. — голос у него был с характерным басом, но тихий. Андрей ни разу не слышал, чтобы начбез повышал на своих подчиненных голос. Он вгонял их в страх одним лишь своим присутствием и тяжелым взглядом. — А я смотрю вы на расхват. — дернулись в насмешке его губы. — К вам не пробиться. То с одной дамой в дверях столкнулся, то другая на меня налетела, выбегая в слезах из вашего кабинета. — Корнеев крепко пожал ему руку и опустился в кресло.

— Пришли меня жизни учить Адам Тагирович?

— Что ж вы так неаккуратны со своими дамами? Влюбленные женщины очень злопамятны.

— По себе знаете? — не удержался Андрей.

Начбез в ответ лишь оскалился.

— Кхм…А вы, судя по всему, не промах, да, Андрей?

— С чем пожаловали?

— Да вот. Пришёл к вам по поручению шефа. А у вас тут страсти горят.

— Зависть — плохое чувство, Адам Тагирович.

— Учту. На самом деле, у меня к вам будет несколько вопросов.