Через неделю, в последнюю субботу октября, поздравили Настю Хромову. Ей стукнуло девятнадцать. Жила она вблизи станции метро «Приморская» не с родителями, а с женихом.

– Саня, приятно познакомиться! – встретил он гостей.

– Как мой брат, – чудесным грудным голосом отозвалась Оля.

– Сколько ему? – спросила Настя.

– Десять.

– Счастливое время, всё впереди, – сказал Саня. – Проходите, будьте как дома!

Он был старше всех. Двадцать четыре, ответил Юле на вопрос о возрасте. Высокий, худой, пружинистый – спортсмен, как и Настя, и вид спорта легко угадывался по свёрнутому носу и набитым костяшкам кулаков.

Было меньше танцев, чем неделю назад, и больше разговоров. Саня задавал настроение, сыпал без конца спортивными, армейскими историями. Гости устали смеяться. А когда собирались уходить, он отозвал Игоря и Дениса на кухню и дал им листки с написанным телефоном:

– Будут проблемы – звоните. Решим.

Он действительно решит – ясно было и по неожиданно суровому тону, и по огоньку, блеснувшему в глазах.

––

В перерывах между праздниками не забывали учиться. Игорь, жадный до всего, что касалось истории, больше других предметов полюбил историю отечественной печати. Только для неё он завёл и добросовестно заполнял именами, событиями, датами отдельную тетрадь.

На одну из пар Галина Дмитриевна принесла драгоценные экспонаты, гордость коллекции техникума – лубочные картинки, собранные до революции по избам крестьян. Штурм Измаила, похождения блудного сына, подвиг Козьмы Крючкова – всё было здесь, а кроме того, немало бытовых сюжетов.

– Кот Васька не мышей ловил, а сметану воровал, был застукан с поличным и наказан метлой. Посмотрите, только осторожно. – Галина Дмитриевна положила лист на первую парту возле окна. – Прочитайте подпись, можно вслух.

– Жаль Ваську! – отозвалась со среднего ряда Оля.

– Последнюю строку не пойму, – сказала Жанночка. – «А у Васьки а-аж…» – прочитала она и осеклась. – Нет, давайте лучше вы.

И передала картинку назад.

– «А у Васьки ажно…» – тихо произнесла Наташа Тарумова и встряхнула головой. – Нет, лучше вы.

И передала картинку назад.

– «А у Васьки ажно жо…» – прочитала Тася Пронько и уронила голову на руки, давясь неудержимым смехом.

– Тихо, не помни! – сказала Таня Алексеева и передала картинку назад.

– «Загуляла метла знамо д?ло, а у Васьки ажно жопа забзд?ла!» – с интонацией диктора Кириллова прочёл Игорь до конца.

– Да, наши предки не боялись меткого народного слова, – сквозь общий хохот заключила Галина Дмитриевна.

Но Ваську было всё-таки жаль.

––

Следующей парой в расписании стояла технология изготовления печатных форм. Это был главный предмет, так называлась и сама специальность. Всё остальное – рюшечки и бантики, по большому счёту, а вот не сдашь технологию – и вылетишь ясным соколом за порог. Но как её сдать? Бывают чудеса, думал Игорь, всякие бывают, маленькие и большие… но не такие, что могли бы спасти его на первой в жизни сессии.

Вёл предмет завуч техникума Алексей Геннадьевич – молодой, лет тридцати на вид, очень вежливый и спокойный.

– Наши учебники устарели пять лет назад, так что можете не открывать, – сказал он в день знакомства. – Сейчас всё очень быстро меняется. Дело идёт к тому, что скоро останется только офсетная печать, в очень редких случая глубокая, и вёрстка будет на компьютере. Но пока нам не обойтись без высокой печати и наборной строкоотливной машины, в просторечье именуемой линотипом. Хотя это разные вещи, наборная строкоотливная машина и линотип.

Алексей Геннадьевич объяснил разницу – Игорь не понял. Преподаватель стал чертить на доске устройство машины, всё больше увлекаясь. Видно было, что он знает агрегат назубок, может не только нарисовать, но и разобрать-собрать с закрытыми глазами; что ему нравится, как подогнаны детали, продуманы узлы, как шестерёнка цепляет маховик, приводя в движение здесь и там десяток рычажков. Видно было, что эта машина для него почти живая и важнее всех слушателей.

Конец ознакомительного фрагмента.