"Спасибо тебе, Кристофер Робин, ты тут единственный, кто хоть что-то смыслит в хвостах. Они -- ни черта не понимают. Что ж с них спрашивать, у них нет воображения. Для них хвост это не хвост, это не хвост, а Бесполезное Продолжение Спины".

"Не бери в голову, И-i", говорит Кристофер Робин, вытирая его насухо. "Теперь лучше?"

"Теперь он чувствует себя более похожим на хвост. Он вновь Принадлежит, если ты понимаешь, что я имею в виду".

"Хэлло, И-i", сказал Пух, подходя к ним со своим Полюсом.

"Хэлло, Пух. Спасибо тебе, но я буду в состоянии пользоваться им только через день-два".

"Чем пользоваться?", спросил Пух.

"Тем, о чем мы говорим".

"Я ни о чем не говорил", сказал Пух, сбитый с толку.

"Опять ошибка -- я думал, ты говорил, как тебе жаль -- по поводу моего хвоста, который окоченел, -- и не можешь ли ты чем-нибудь помочь?"43

"Нет", говорит Пух, "это был не я", говорит. Он подумал немножко и затем добавил участливо:

"Возможно, это был кто-то еще".

"Ладно, поблагодари его, когда увидишь".

Пух с тревогой посмотрел на Кристофера Робина.

142

"Пух открыл Северный Полюс", сказал Кристофер Робин. "Правда замечательно?"

Пух скромно потупился.

"Это что ли?", говорит И-i.

"Да", говорит Кристофер Робин.

"Это то, что мы искали?"

"Да", говорит Пух.

"О!", говорит И-i. "Ладно, по крайней мере не было дождя", говорит.

Они воткнули Полено в землю и Кристофер Робин привязал к нему надпись:

СЕВЕРНЫЙ ПОЛЮС ОТКРЫТ ПУХОМ ПУХ ЕГО ОБНАРУЖИЛ

Затем все пошли домой. И я думаю, хотя и не вполне уверен, что Ру пришлось принять горячую ванну и немедленно лечь спать. А Пух вернулся домой и, чувствуя себя очень гордым от того, что он совершил, как следует подкрепился.

Глава IX. НАВОДНЕНИЕ

Шел дождь. Шел, и шел, и шел. Поросенок сказал себе, что никогда за всю свою жизнь, -- а он уже бог знает сколько лет прожил на свете -- три года, а, может быть, и все четыре?
– - никогда он не видел, чтоб так было много дождя. День и потом еще день, а потом еще день. День-деньской, с утра до вечера.

"Если бы только", думал он, выглядывая в окно, "если бы только я был у Пуха или у Кристофера Робина, или у Кролика, когда начался дождь, тогда бы у меня была Компания все это время. Вместо того, чтобы торчать весь день одному, ничего не делая и только гадая, когда это кончится". И он представил себе, как он говорит Пуху "Ты когда-нибудь видел такой дождь, а, Пух?", а Пух говорит "Ужасно, правда, Поросенок?", а Поросенок говорит "Представь только, как сейчас туго приходится Кролику", а Пух говорит "Я думаю, бедного старого Кролика сейчас совсем затопило". Как было бы весело потолковать таким вот образом. И действительно, что хорошего, захватывающего в наводнении, если нельзя об этом поделиться с кем-нибудь44.

А это было захватывающе. Маленькие сухие канавки, через которые он перепрыгивал, превратились в реки, а река, между крутыми берегами кото

144

рой они так весело играли, вылезла из своего ложа и заняла так много места, что Поросенок начал беспокоиться, как бы она не добралась и до его ложа.

"Слегка Тревожно", сказал он себе, "быть Очень Маленьким Животным, Полностью Окруженным Водой. Кристофер Робин и Пух могли бы спастись, забравшись на деревья, а Канга могла бы спастись, Упрыгнув, а Кролик мог бы спастись, Прорыв Нору, а Сыч мог бы спастись, Улетев, а И-i мог бы спастись -- мм -- Издавая Громкие Крики о Помощи, и вот я, окруженный водой, не могу сделать ничего".

Дождь продолжал идти, и каждый день вода поднималась немного выше, и теперь она была прямо напротив окна дома Поросенка... и он все еще ничего не мог поделать.

"Вот Пух", подумал про себя Поросенок, "у Пуха мало Мозгов, но он никогда не причинит себе вреда. Он совершает глупые поступки, но они оборачиваются в его сторону. Вот Сыч. Сыч, он тоже не Великого Ума, но он Знает Вещи. Он бы знал, как Правильно Поступить, когда ты Окружен Водой. Вот Кролик. Он не учился по книгам, но он может всегда Придумать Умный План. Вот Канга. Она не Умная, Канга, нет, но она так тревожится о Ру, что придумала бы что-то хорошее, вообще не думая об этом. И даже вот И-i. И-i такой несчастный в принципе, что он вообще на это не обратит внимания. Но интересно, что предпринял бы Кристофер Робин".

Тогда он вдруг вспомнил рассказ, который ему рассказывал Кристофер Робин, о человеке на пустынном острове, который написал что-то в бутылку

145

и бросил ее в море; и Поросенок подумал, что, если он напишет что-то в Бутылку и бросит ее в воду, возможно, кто-нибудь придет и спасет его.

Он отошел от окна и начал обследовать все то, что еще не было под водой, и наконец нашел карандаш и клочок сухой бумаги, а также бутылку с пробкой. И он написал на одной стороне:

НА ПОМОЩЬ! ПОРОСЕНОК (Я), а на другой стороне: