Вожак смерил сына тяжелым взглядом и тоном не терпящем возражения произнес:

– Он браконьер! А значит он виновен! Может он и не убивал волков из моей стаи. Но он убил множество существ за свою жизнь и не понес за это наказания. Но я положу этому конец. Браконьер ответит за все свои преступления.

Его громогласный голос, привыкший отдавать приказы, звучал четко и уверенно. Каждое слово отозвалось в голове Яна пронзительным режущем звуком.

В воздухе возник Арсений и вопросительно посмотрел на парня. Он ждал, что Ян воспользуется мощью Руана и спасет себя из передряги. Но Ян не собирался этого делать. Как и сказал Карат, любое их действие подвергало опасности "Кошачий коготь". А новые битвы и множество жертв — это не то, что было нужно мирному поселению. Ян не сможет себе простить если ни в чем не повинные существа будут гибнуть только ради того, чтобы он жил. Он кристально ясно осознал, что на этот раз выпутаться не удастся. И приготовился смиренно принять свою судьбу.

Ян печально улыбнулся и глядя на Руана отрицательно покачал головой. Арсений расстроенно опустил голову и понуро полетел к Аните. А усевшись ей на ладони, обернулся крылышками и прильнул к ее груди. Девушка крепко прижала существо к себе и мягко погладила по голове. В ее глазах стояли слезы беспомощности. Она попеременно смотрела то на Яна, то на Карата так словно пыталась лучше запомнить их. Ведь она прощалась с друзьями навсегда.

Глава 43

Неожиданно в воздухе заметно похолодало. А Ян почувствовал, как резкий озноб прокатился по коже. Поначалу он подумал, что страх настолько сильно ударил ему в голову, что тело пробило дрожью. Но оглядевшись по сторонам, он заметил, что все присутствующие зябко ежились и начинали растирать продрогшие конечности. А в следующий миг из леса показались фигуры в длинных черных мантиях и деревянных масках, украшенных по краям широкими листьями папоротника. Крепко сжимая длинные деревянные шесты, увитые ядовитым плющом, все тринадцать жен Некроманта выстроились полукругом. А следом за живыми мертвецами показался, и сам Некромант в сопровождении Луны. На лице Волчицы отражалась полная сосредоточенность. Ее вечно растрепанные пышные волосы, сейчас были собраны в высокий тугой хвост, что придавало ее внешности дополнительную серьезность. А вместо привычных коротких обтягивающих вещей, девушка облачилась в длинное черное платье из шелка с глубоким декольте и легкой эффектно развивающийся при ходьбе юбкой. На ее изящной шеи красовался серебряная тонкая цепочка, с которой свисал овальный камень разделенный косой линией на две половины. Верхняя часть имела ярко пурпурный окрас, а нижняя глубокий черный. Необычное украшение было обрамлено тонкой серебряной оправой с острым похожим на иглу небольшим кончиком, устремленным вниз.

Под ошеломленные взгляды притихшей толпы она, ни говоря не слова, уверенно направилась к костру. Смело войдя в огонь, Луна принялась ловкими быстрыми движениями развязывать Карата. А освободив его, она, придерживая обгоревшего Ифрита руками, вывела приговоренного из пламени.

По лесу, со всех сторон прокатился шумный возглас удивления. Подол платья Луны неровно обгорел и обуглился, но кожа осталась светлой и ровной, даже не покраснев. Чего нельзя было сказать о Карате. Его темные брюки истлели до колен, открывая взору покрасневшие ноги, покрывшиеся белыми крупными пузырями. Едва Ифрит коснулся ступнями земли, как силы его окончательно покинули, и он упал на спину. Луна присела рядом, положив его голову себе на колени и ласково провела ладонью по щеке.

– Все закончилось.
– мягко сказала она.
– Я здесь. Я не позволю им убить тебя.

Он нежно улыбнулся и негромко произнес:

– Это радует. А то стоя в огне и вдыхая запах своей горящей плоти, я мог думать только о том желании, которое ты загадала в библиотеке "Кошачьего когтя". Как же я жалею, что не выполнил его.

– Теперь у нас с тобой будет много времени.
– широко улыбаясь отозвалась она и проникновенно добавила.
– Я смогла сделать это. У меня получилось.

Первым из присутствующих обрел дар речи вожак. Он недовольно свел брови и обратился к дочери:

– Луна, как ты смеешь прерывать казнь преступников!

– Они не преступники, папа. И я не стану смирно смотреть на то, как ты убиваешь невиновных.
– отозвалась она, продолжая нежно смотреть на Карата, ласково гладя того по голове.

Эрик наблюдавший за сестрой, тяжело вздохнул и отрывисто проговорил:

– Отец, Луна права. Нельзя убивать невинных. Стая "Первой звезды" - сильные волки. А подобное варварство делает нас напуганными псами. И только показывает нашу слабость.

Орт усмехнулся и сложив руки на груди недовольно процедил:

– Вашу слабость показывает то, что вы позволили женщине говорить. Если бы такую дерзость позволила себе самка из "Кровавой луны", ее бы выпороли плетьми. А здесь твориться какое-то безумие. Сын вожака, вместо того, чтобы приструнить нахалку, соглашается с ней. Бабья подстилка.

Луна вскинула взгляд, наполненный неподдельной ненавистью на жениха.

– Не смей оскорблять моего брата. Он благородный волк с чистыми мыслями. И раз уж мы заговорили о стаи, то почему бы тебе не убраться из нашей? Если ты еще не понял, свадьбы не будет. Не стать тебе здесь вожаком. Наследник жив. И он возглавит стаю.

Орт снова усмехнулся и, повернувшись к Эриду, спросил:

– В твоей стаи принято решать за вожака? Позволишь один раз проявить к себе не уважение, и вскоре каждый встречный волк будет вытирать о тебя ноги.

Эрид бросил на говорившего серьезный взгляд.

– Луны не было в стае всего неделю, но она уже начала проявлять непозволительную дерзость. Не переживай. До вашей свадьбы я выбью из нее эту дурь. Союз между двумя древнейшими стаями состоится. Договор никто не отменял.

Волчицу подобное заявление не устроило. И она поспешила об этом сообщить отцу.

– Но в свадьбе нет необходимости. Я не хочу выходить замуж за Орта. Я его вообще почти не знаю.

– Не спорь со мной.
– ледяным тоном заявил Эрид.
– Я сказал, что союз состояться. Альянс послужит на благо и той и другой стаи.

– Не собираюсь быть разменной монетой в твоих играх!
– вышла из себя Луна.
– Я сказала, что не выйду замуж за Орта! И ты меня не заставишь! Я не люблю его!

Глаза Орта наполнились гневом. Он криво улыбнулся и по-хамски ткнув пальцем в Карата с отвращением произнес: