– Давай веревку! – приказала я Денису.

Тот, торопясь, достал из заплечной сумки тонкий шнурок с вплетенными бусинами диметрила. Стоило веревке прикоснуться к коже колдуна, как тот моментально пришел в себя. Он катался по полу, стонал, кряхтел и бился в конвульсиях. Мощное тело сотрясали спазмы, напоминавшие жесткий приступ рвоты.

– Сними! – шептал он слабым голосом. – Сними эту гадость!

– Нет! – Я облокотилась на стол и скрестила руки на груди.

Митрофан отвернулся к портрету над камином: зрелище мучающегося человека, пусть и врага, вызывало отвращение. Подозреваю, он считал меня совершенно свихнувшейся дамочкой, желающей уморить невинного мага. Даже Денис, и тот, став к нам спиной, заинтересованно разглядывал собственное отражение в оконном стекле.

– Сними! – хрипел Арсений, он попытался схватиться за мою штанину.

– Нет! – тихо повторила я, сделав шаг назад. – Не раньше, чем ты ответишь на мои вопросы.

– Я не могу, – шептал колдун. – Ведь магии лишусь, сними!

– Наплевать, – отрезала я.

– Наташ? – Денис повернулся ко мне с мольбой в глазах.

«Отчего ему не было жаль Савкова, когда тот катался по каменному полу замка Лопатова-Пяткина?!»

– Молчи, Денис! – рявкнула я. – Арсений, тебе придется говорить так. Ты просто расслабься, станет легче.

Колдун поднял на меня слезящиеся глаза – белый как полотно, с красными отвратительными пятнами ожогов, с жуткой опаленной щетиной.

– Что ты хочешь узнать? – слабо отозвался он.

– Все. Я хочу знать все. Я хочу знать: почему я? Можешь, пропустить вступление. Я и сама знаю, что Распрекрасный совсем свихнулся в последние годы и мечтал покорить весь мир, а для этого ему драконы, видите ли, понадобились. Продолжай…

– Хватит! – рявкнул Митрофан, и одним рывком усадил Арсения на стул. – Не тварь же он какая-нибудь. – Старик плеснул в стакан воды из стоящего на столике графина и поднес к губам Арсения. Тот сделал жадный глоток, подавился, закашлялся.

Я пожала плечами.

– В течение трех лет Петр медленно разрушал свое тело, – через тяжелую одышку прошептал Арсений. – Последние несколько месяцев он жил на опиуме, его не видели в здравом рассудке долгие недели. Он стал мешать, его указы напоминали бред сумасшедшего, фактически страна осталась без правителя. Мы решили убрать Распрекрасного. – Я затаила дыхание. – Как раз в это время к нам приехал этот чертов чокнутый философ Лаврентий. У старика давно крыша поехала, он бредил какой-то спрятанной деревней – Иансой, где якобы жили Хранители драконов. – Арсений с натугой криво улыбнулся. – Они, оказывается, смогли выжить, поскольку просто научились прятаться, как крысы. Еще старик рассказал, что нашел фолиант, где упоминается, как можно отыскать Ловец Душ – старинное заклинание, дарующее любому дракона. Распрекрасный заболел идеей стать Хранителем и завоевать мир. Нам это было на руку – пока он выдумывал игрушечные войны, мы управляли Окией. Но Петр не унимался, он потребовал найти ясноокого и отправить его в некий замок ведьм Мальи. Ясноокий нашелся здесь же, при королевском дворе – кузен графа-отшельника Василия Лопатова-Пяткина. За кругленькую сумму ясноокий согласился посетить замок, взял деньги и вдруг исчез. – Колдун зашелся лающим кашлем, по его пальцам потекли тонкие кровавые дорожки от диметриловых ран. Густые капли шлепались на светлый ковер, оставляя ярко-алые пятна.

У меня побежали мурашки по спине. Похоже, Александр Михайлович все-таки посетил ведьм Мальи, где безвременно скончался, а потом уже нежитью появился в закрытом магическим колпаком замке проклятого Хранителя. Я с содроганием вспомнила черную прожженную рану на животе Александра Михайловича и странную скрюченную позу, в которой он лежал в спальне Давидыва. Он смог украсть одну часть Ловца, но тогда отчего его половина была подделкой, просто хорошим амулетом, возможно, на сохранение ясноокости? Куда делся оригинал?

– Мы объявили, что высылаем нового человека, и Распрекрасный начал рекрутские наборы, готовясь с армией Хранителей завоевывать мир. В это время на территории трех королевств: Окского, Тульяндии и Калужии был только один ясноокий, – он поднял на меня слезящиеся глаза, – вернее – одна… – Он замолк, перевел дыхание. – Это твоя маниакальная страсть к никчемной дешевой вазе убила тебя.

– Астиафанта оставь в покое! – раздраженно рявкнула я.

– Ты уехала с сыном купца Копытина на границу Окии, где по описаниям должен был находиться замок, а нам пришло письмо от Лопатова-Пяткина, что у него есть одна из половин Ловца и он готов отдать ее за сходную цену. Он попросил прислать людей в замок своего кузена. Мы выслали, но оттуда никто не вернулся…

– Чтобы ты знал, – перебила его я, – в этом замке нет ни одного живого человека. Все, включая самого графа, отборная нежить.

– Тогда пришли вести, что Луис Копытин отравлен. – Мои реплики колдун оставил без внимания.

– Он должен был отравить меня, – тихо прошептала я, Арсений молчал. – Что ты молчишь?! – заорала я и рванулась к колдуну.

– Тихо, Наташа, тихо! – зацыкал Денис, хватая меня за руки.

– Все равно ты стала неуправляема в последнее время, – выплюнул Арсений, – я уже думал, как избавиться от тебя!

– Избавиться от меня?! – взвизгнула я, вырываясь, и все-таки вмазала Арсению по обоженной физиономии. От удара голова мага мотнулась, а у меня заныл кулак. Денис немедленно оттащил меня от вероломного предателя. Растирая ноющую руку, я пробурчала сквозь зубы: – Ненавижу!

– Мы не были уверены, что ты выжила, но объявили розыск. Когда нам подтвердили, что ты жива, мы старались тебя отыскать. Но ты же сперва как сквозь землю провалилась, а потом вдруг оказалась в той таверне… – Арсений стал терять сознание, с его опухших губ стало срываться неразборчивое бормотание. – Ты же кошка с девятью жизнями…