Дернувшись, я резко обернулась и уже сделала шаг в сторону коридора, как дверь прямо перед моим лицом захлопнулась.

Я понятия не имела, как ему удалось настолько быстро оказаться рядом со мной, но, одну руку держа на двери, Девять уже теперь стоял ко мне настолько близко, что я спиной соприкасалась с его торсом.

– И куда ты собралась? – опуская руку ниже, он провернул ключ, закрывая дверь на замок.

– Отойди, - произнося это на судорожном выдохе, я положила ладонь на ручку. Желала забрать ключ, открыть дверь, а затем бежать. До полного срыва дыхания и жжения во всем теле. Неважно куда. Главное, подальше отсюда.

Вот только, стоило мне опустить пальцы к замку, как Девять перехватил мою руку за запястье, после чего прижал ее к деревянной поверхности. И даже это соприкосновение было хуже ада. Тем, что током нещадно прошибло все тело.

– Не трогай меня, - сильно вздрогнув, я попыталась отдернуть руку, но Девять, наоборот, лишь сильнее ее сжал и уже теперь его пальцы оказались на тыльной стороне моей ладони.

– Прости, забыл, что ты разрешаешь трогать себя всем, но не мне, - наклоняясь к моему уху, Девять положил ладонь на мою спину. Жестко надавливая. Уже полностью прижимая к двери. – Только, знаешь, мне уже плевать на это.

По нервам рассыпались раскаленные угли и я вновь дернулась. На этот раз получилось вырваться. И, несмотря на то, что умом я понимала – мне удалось это сделать лишь благодаря тому, что он меня отпустил и то, что сейчас происходило было больше похоже на кровожадную игру, я все равно сделала несколько шагов в сторону. Хотя бы мнимая видимость свободы.

– Опять назовешь меня грязной шлюхой? – я потерла запястье, к которому он только что прикасался, но кожа все равно жгла. Правда, не так сильно, как само присутствие Девять.

И мне закричать захотелось. Спросить, кому это я разрешаю прикасаться к себе. Я ведь до сих пор девственница. Даже толком ни с кем не целовалась. Мои братья всегда следили за тем, чтобы рядом со мной не было никаких парней. В первую очередь по той причине, что я сама этого не хотела.

А сейчас что? Этот ублюдок смел мне говорить что-то такое.

– Не кажется ли тебе, что у тебя нет права так обращаться со мной? – отступая к шкафу, я сжала ладони в кулаки. – Зачем ты вообще пришел ко мне?

– Слышал, что ты в следующем месяце уезжаешь, - медленно повернув голову вправо, так, что несколько прядей белоснежных волос упало на глаза, Девять посмотрел на коробки, в которые я уже начала собирать свои вещи.

Они стояли за кроватью и на следующей неделе их по почте должны были отправить в другую страну. Я вообще надеялась, что смогу уехать до того, как Девять приедет и мы вновь увидимся.

– И что? Решил уничтожить меня до того, как я уеду?

Лениво положив ладони в карманы штанов, парень перевел на меня взгляд, но смотрел так, что сердце было готово остановиться.

– Изначально хотел, - еле заметно наклонив голову набок, он поднял взгляд выше. – Но то, что ты сваливаешь, это даже лучше. Не придется пачкать руки.

Ещё раз окинув мою комнату мрачным, пренебрежительным взглядом, он пошел к двери, но, проходя мимо меня, остановился. Настолько близко, что мы практически соприкасались ладонями.

– Взять и навсегда свалить, это лучшее, что могло прийти тебе в голову. Сделай же так, чтобы я тебя больше никогда не видел.

Делая рванный вдох, я окаменела. Даже пошевелиться не могла, а он открыл дверь и вышел из моей комнаты.

Ещё один вдох и я подняла ладони, после чего ими закрыла лицо. Глаза начало неприятно покалывать и мысленно я истошно вопила на саму себя, запрещая реветь. Вот только, черт, насколько же трудно сдержать себя. Особенно, когда весь мир рушился на мелкие части.

И мне совершенно не хотелось думать о том, что как раз Девять и был моим миром. Безжалостным и болезненным. Он ведь ещё то бездушное чудовище. Я даже не сомневалась в том, что он реально был на грани того, чтобы шею мне свернуть и я до сих пор не могла понять, что со мной не так. Какого черта я вообще в него влюбилась?

И ладно, когда-то эти чувства зародились. Возможно ещё в детстве. Я уже тогда воспринимала их как что-то ненормальное. В конце концов, именно так и было. Меня же за них свои же сожрали бы.