Дорога домой наполнена сексуальным напряжением, и я знаю, что Дани чувствует мою эрекцию, которая сохраняется только из-за ее близости, не говоря уже о запахе ее возбуждения, который задерживается на моих пальцах.

— Мне неловко. — Говорит Дани, когда кажется, что она больше не может молчать. Нервные цветные пятна окрашивают ее щеки и шею.

— Почему? — Спрашиваю я, поворачиваясь к ней.

— Ну, ты заставил меня кончить дважды, а я ничего для тебя не сделала. — Она закусывает губу, смотрит на мои колени и говорит только то, что у нее на уме.

— Уверяю тебя, для меня это было так же важно, как и для тебя. — Я буду заново переживать ощущение, как она разваливается у меня на руках, когда буду дрочить сегодня вечером.

И хотя мне больше всего хотелось бы погрузить свой член в нее, я не думаю, что действовать так быстро — хорошая идея, теперь, когда наши жизни уже так тесно переплетены. Я все еще осознаю, что я нравлюсь Дани и она хочет быть со мной, хотя я работаю у одного из ее лучших друзей.

От ответного румянца Дани мои яйца почти болезненно сжимаются. Хотя она предлагает подвезти меня до моего дома, я отказываюсь, говоря, что меня ждут в доме Велесов на вечернюю смену. Вскоре она паркуется у тротуара, и я помогаю ей выйти из машины и подняться на тротуар перед ее домом.

Я притягиваю Дани к себе, чтобы попрощаться, держа руки на ее талии и глядя на нее сверху вниз. Она смущенно смотрит на охранника, стоящего на верхней ступеньке, но он не спускает глаз с улицы.

— Спасибо, что пригласила меня в твое дневное приключение. Я хорошо провел время.

Ямочки на лице Дани сверкают, а ее яркая улыбка освещает мрачный день, и я не могу не ответить тем же жестом.

— Я рада, что ты был со мной. — Затем ее румянец возвращается в полную силу, поскольку она, кажется, осознает потенциальный двойной смысл своих слов. — Что мы были вместе, — быстро добавляет она.

Я усмехаюсь.

— Я тоже. — Слегка обхватив ее тонкий подбородок большим и указательным пальцами, я наклоняю ее лицо, чтобы поцеловать.

На этот раз я держусь мягко и целомудренно, и когда она наклоняется ко мне, у нее вырывается тихий вздох тоски.

Затем краем глаза мое внимание привлекает яркая вспышка. Моя голова резко поднимается, когда я смотрю в сторону странного света, и из кустов на дальней стороне улицы доносится приглушенное проклятие.

Там, спрятанный в тени дерева, стоит тот самый папарацци, которого мы видели на днях.

— Дерьмо, — ругается Дани, ее лицо краснеет, а выражение лица мрачнеет.

Явно обеспокоенная тем, что за ней следят и фотографируют, Дани, кажется, не знает, стоит ли противостоять парню или просто бежать. Ее глаза почти откровенно мечутся между двумя вариантами.

Я приступаю к действию, не раздумывая, намеренно пересекая улицу, сокращая расстояние между собой и папарацци.

— Блядь! — Визжит он и убегает, как только видит, что я приближаюсь.

Он слишком далеко впереди, чтобы я мог его поймать, и я замедляюсь, останавливаясь, когда он бросается на переднее сиденье маленькой развалюхи и моментом позже выезжает. Я ловлю один взгляд его широко раскрытых глаз, когда он смотрит на меня, а затем исчезает за углом улицы.

Возвращаясь к Дани, я наблюдаю, как она прикусывает ноготь большого пальца — нервный тик, которого я не видел уже много лет.

— Я должен сломать все камеры, которые есть у мудака, — рычу я.

— Наш поцелуй будет выглядеть не очень хорошо, если мы попадем в газеты, — беспокоится Дани, ее тело напряжено, и голос тоже.

Я не должен позволять этому доходить до меня, но этот комментарий затрагивает самую суть моих собственных сомнений.

— Возможно, тебе не стоило приглашать меня провести с тобой время, если тебе стыдно, что тебя видят со мной, — категорически заявляю я.

Взгляд Дани скользит по мне, и ноготь ее большого пальца отрывается от губ.

— Нет, Ефрем, я не это имею в виду. Мне не стыдно быть с тобой, — настаивает она, подходя ближе и сжимая мое предплечье. — Только мой отец беспокоится об имидже семьи, учитывая предстоящие выборы и все такое.

— Я не понимаю, как я могу причинить больше вреда, чем твой брат, — возражаю я. — Команда Бена настолько плоха, даже намного хуже, чем я мог бы когда-либо быть. Если вы хотите беспокоиться о том, что общаетесь не с теми людьми, вашей семье следует больше беспокоиться об общении с «Братвой Живодеров».

Дани заметно бледнеет, выражение ее лица стало встревоженным из-за моей тихой вспышки. Очевидно, она не обращала внимания на реальность мира, в который попал ее брат. Моя грудь болит, поскольку это напоминает мне о том, насколько на самом деле невинна Дани.

Семья защитила ее от насилия и преступности, свирепствующих в Нью-Йорке.

Вздохнув, я расслабляю плечи и беру ее руки в свои.

— Прости. — Я не хотел тебя напугать.

Дани качает головой.

— Не извиняйся. Я рада, что ты сказал мне. Я… я беспокоилась, что это может быть что-то подобное, и я предпочитаю знать, чем оставаться в неведении.