Несколько минут мы бродим по галерее молча, снова обращая взгляд на искусство.

Когда я осмеливаюсь взглянуть на Бена краем глаза, его губы поджимаются в молчаливом веселье.

— Что? — Спрашиваю я, слишком хорошо зная этот взгляд.

— Ничего, — говорит он небрежно, отворачиваясь, чтобы исследовать новую стену искусства.

— Бе-ен, — хнычу я, подпрыгивая, чтобы догнать его, как надоедливая младшая сестра, которой я и являюсь.

— Хорошо, хорошо. Просто в последнее время ты, кажется, очень притягиваешь взгляды людей, — слегка поддразнивает он.

— Что ты имеешь в виду? — Спрашиваю я, оглядывая пустую комнату, чтобы убедиться, что я что-то упустила.

— Ну… Ефрема, и тогда тех ребят, с которыми я выпивал, то есть, я так и не услышал конца того, как мне следует начать чаще приводить тебя к нам в компанию. А теперь, Михаила… — Бен ухмыляется. — Как будто все перестали видеть в тебе мою младшую сестру, и ты резко выросла или что-то в этом роде.

— Фу. — Я вздрагиваю при его упоминании о Михаиле и неприятном воспоминании, которое приходит на ум.

— Я имею в виду… Михаил довольно завидный холостяк, Дани. Если бы ты поймала его взгляд, это не было бы концом света, — намекает Бен.

— Ты, черт возьми, шутишь? — Огрызаюсь я, и мой характер снова вспыхивает. Мне кажется, или я невольно наткнулась на настоящую причину, по которой Бен попросил провести со мной время? Михаил гребаный Сидоров, лучше бы его не подстрекал к этому!

— Что? — Спрашивает Бен, выглядя пораженным моей резкой вспышкой гнева.

— Ты действительно предлагаешь мне встречаться с твоим наставником? Это самый приятный способ, которым я могу это выразить. Потому что мои другие варианты — это подонок, который наткнулся на меня одной ночью и не принял «нет» в качестве ответа или подлец, который думал, что можно тереться о девушку, которую он только что встретил, которая почти вдвое моложе его.

Признаюсь, это немного похоже на двойной стандарт — совершенно нормально относиться к разнице в возрасте между мной и Ефремом и находить Михаила совершенно отталкивающим, но дело не только в этом. И эти дополнительные семь лет имеют удивительное значение.

— Ого, Дани, успокойся. — Говорит Бен, покорно поднимая руки.

— Я не хочу успокаиваться. Я чувствую, что это довольно хреново, что ты вообще это предлагаешь. А если я не ясно выразилась, то мне это не интересно. — Я тыкаю пальцем в грудь Бена, чтобы по-настоящему донести свою мысль.

— Господи, Дани. Я понимаю. Очевидно, что мы говорим о Михаиле на разных страницах, и я бы не хотел тратить время на споры с тобой. Как насчет того, чтобы избегать разговора о Михаиле, а?

— Я думаю, это отличная идея, — отрезаю я.

Затем я закрываю глаза и делаю глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Я действительно не хочу пользоваться этой редкой возможностью, чтобы провести время с братом и спорить из-за какого-то придурка. Очевидно, что мы оба слишком упрямы, чтобы сдвинуть с места ни Петра, ни Михаила, так что лучше оставить это в покое.

— Я просто хочу, чтобы ты была счастлива, Дани, — мягко говорит Бен, и когда я встречаюсь с ним глазами, он добродушно улыбается мне.

— Проводить время с тобой делает меня счастливым. — Говорю я, возвращая ему улыбку. — Обычно, — игриво отвечаю я.

Бен усмехается, слегка подталкивая меня. Я отталкиваю его назад, и внезапно мы оказываемся в тотальной войне, уклоняясь и уклоняясь, толкая и ударяя друг друга, пока мы ругаемся посреди изысканной галереи.

— Извините, — с ужасом требует женщина, когда она входит в комнату и обнаруживает, что мы боремся. — Я думаю, вам нужно уйти.

— Хорошо, — отвечает Бен, изо всех сил пытаясь сдержать смех и тянет меня к двери.

Как только мы выходим на улицу, мы оба погружаемся в приступы неконтролируемого смеха.

— С тобой никуда нельзя зайти, — заявляет Бен, вытирая слезы со щек.

— Со мной? — Недоверчиво спрашиваю я. — Ты это начал.

— Ой, не тыкай в меня пальцем. Я просто хороший старший брат, который повел свою младшую сестру на художественную выставку, зная, что ей понравится. Это ты превратила ее в манеж Макдональдса.

— Ты обязательно за это получишь, — угрожаю я, поднимая пальцы вверх, словно пытаясь ущипнуть Бена.

— Нет, если ты не сможешь меня поймать! — Кричит он, выбегая на многолюдные улицы Манхэттена.

— Трус! — Кричу я, мчась за ним.

Но я не могу перестать улыбаться. Потому что это Бен, мой Бен. Брат, с которым я выросла и которого люблю очень сильно. И мне действительно нравится проводить с ним день.

18

ЕФРЕМ