— Значит так, старая марамойка. У тебя всего два выбора. Либо свидетельствуешь против своего сына в суде и расскажешь, куда он спрятал своих детей… — Договорить князь не успел, так как Маргарита Львовна заливисто расхохоталась.

— А-ха-ха! Мой сын обвёл вас вокруг пальца? Пха-ха-ха! Имперские клоуны! Вы даже загнивающий род прихлопнуть не смогли. Вот это хохма! Сам абсолют Шереметев оказался бесполезен! Надеюсь, все новостные заголовки будут пестреть заголовками в стиле «Шереметев облажался».

— Закрой свой рот! — выкрикнул абсолют и выпустил на волю часть своей ауры, от которой в комнате начался настоящий бедлам.

Всю мебель в радиусе трёх метров вдавило в пол, словно она была сделана не из дерева, а из бумаги. По стене пошли трещины, будто на неё сверху оказывается чудовищное давление.

— У-у-у! Какой злой, — усмехнулась Маргарита Львовна, которая уже давно была готова умереть. Угрозы её не пугали. — Смотри, не пукни от натуги.

— Слушай сюда, карга. Если не дашь показания, то я постараюсь, чтобы тебя на веки вечные заперли в Имперской темнице, где ты и проживёшь остатки своей никчёмной жизни в полном одиночестве.

Маргарита Львовна снисходительно посмотрела на князя и холодно сказала:

— Толик, а ты так и остался глупцом. Я прожила долгую жизнь, прекрасную и насыщенную жизнь. Закроешь меня в темнице? Да я скажу тебе за это спасибо. Наконец-то будет возможность, чтобы вернуться в воспоминаниях во времена, когда Игорь гонял тебя пинками по плацу. Ха-ха! Ну и рожа у тебя тогда была, — снова засмеялась женщина.

— Твой муж давно сдох. Сын отправится следом за ним, а ты о своих словах пожалеешь, — зло прорычал князь и направился на выход.

— Я жалею лишь о том, что потратила время на этот разговор.

Скрежетнув зубами, князь ушел, а Маргарита Львовна направилась прямиком к книжному шкафу. Всё-таки её муж знал толк в хороших книгах.

Когда я очнулся, то первым делом услышал сдавленное дыхание трёх человек. Такое ощущение, будто ребята пробежали марафон. Я хрустнул шеей и открыл глаза. Парни сидели на земляном полу, и их покрывала кровь с головы до ног.

— Какого чёрта тут произошло? — изумлённо спросил я.

Как хорошо проснуться от кошмарного сна, в котором боль тебя разрывала на части. Но ещё приятнее проснуться и узнать, что все твои друзья живы. Ранены. По уши в кровище. На полу валяется изуродованная тварь, похожая то ли на двухметровую землеройку, то ли на червя. А ребята живы. Надрывно дышат, из порезов на руках и ногах сочится кровь, но в целом — жить будут.

— Кто-нибудь объяснит, какого чёрта тут творится? — повторил я свой вопрос.

— Водичку вскипятили, значит… — начал было Макар.

— Ага, а эта хренотень как из-под земли вылезет! Думал, Макару полноги откусит, — хохоча, перебил его Артём.

— Я как ей на — на! — ф ноги! Прям в фелепуфку! — заявил Леший и, сидя на полу, махнул ногой, демонстрируя удар. — Фила ног!

— Ага! Прям, как ниндзя! — заулыбался Макар. — Ну, а потом понеслось! Я, значит, кастрюлей луплю, Тёмыч её за шею или за тело обхватил, хрен разберёшь. Ну и, короче, давай её поджаривать! Лёхич пинчары отвешивает!

— Ифвиваетфя, падла! А мы мутуфим, фто ефть фил! — добавил китайский пчеловод.

— Понятно. Одним словом, я пропустил всё веселье, — выдохнул я, а ещё порадовался тому факту, что Прохоров для Макара уже «Тёмыч», а Леший стал «Лёхичем».

Опасность чертовски быстро сплачивает людей. Да и Артём, похоже, немного отвлёкся от мыслей о гибели Остапа. Кстати, об Остапе. Кто же ты такой, чёрт возьми? Вернее, кем был?

— Как Серёга? — спросил я, хотя и сам прекрасно видел.

— Заснул, вроде. Жар спал, но во сне что-то буровит невнятное, — пояснил Макар и поднялся на ноги. — Ну, что думаете? Стоит зажарить эту пакость на костре?

Ребята посмотрели на него, как на умалишенного.

— Пожалуй, я не настолько голоден, — открестился Прохоров.

— Я, мофет, куфофек попробую, и вфё, — добавил Леший.

В этот момент из тела твари вытекла тёмно-фиолетовая жижа, из-за которой погреб тут же заполнило зловоние тухлых яиц. Мне даже не пришлось их предупреждать о том что подобную гадость есть опасно.

— Фу! Блин! — сказал Макар, зажав нос рукой. — Я отзываю своё предложение. Помогите вытащить эту тварь отсюда.