— В смысле? — нахмурился Прохоров. — Ты знал где вилки, но не стал говорить, чтобы я обжег руки?

— Артём, ты слишком высокого мнения о себе. Не весь мир крутится вокруг твоей персоны, — отмахнулся я. — Просто вылетело…

— Хорош болтать. Пора жрать, — улыбаясь, сказал Макар и всучил каждому по вилке.

Леший в тот же миг наколол картофелину, которую выронил Прохоров и показал ему язык.

— Кто уфпел, тот и фъел, — подметил Лёха.

Но Прохоров не обратил на этот комментарий никакого внимания. Вместе с нами он так же подцепил себе одну картошку, а после мы подняли перед собой вилки и выставили их вперёд, так, что картошки соприкоснулись.

— Торжественно объявляю ужин открытым, — заявил я.

— Жаль, Остапа нет. Он любил картошку, — с грустью в голосе сказал Артём и в комнате наступила гнетущая тишина.

Правда тишина длилась ровно до того момента, пока Макар не начал чавкать.

— Ты её с кожурой жрёшь? Совсем дурной? — спросил Прохоров.

— Пофиг. Я такой голодный, что и кирпичи переварю с лёгкостью, — ответил Макар.

Не теряя времени и мы приступили к трапезе. Прохоров, обжигая пальцы, счищал кожуру, мы же с Лешим прибегли к секретной технике Макара. Кожура, если и не переварится, то сама покинет наши грешные тела. А есть хочется так сильно, что желания тратить время на очистку кожуры нет совершенно.

Укусив картошку, я почувствовал сладковатый привкус и зажмурил глаза от удовольствия. Жаль, что у нас нет соли, но и без неё довольно вкусно. Как исчезла первая картофелина, я даже не понял. Вроде, сделал первый кусь, а её уже нет. Только я наколол новую, как услышал приглушенный крик, полный возмущения:

— Вы чё там? Картошку без меня жрёте?!

Это был Сергей.

— Наш великий нюхач проснулся, — просиял я. — Пацаны, хватайте стол, пошли к Серёге, — сказал я и швырнул вилку в кастрюлю. — Не переживай! Тут ещё много!

Мы подхватили довольно тяжелый стол и понесли в спальню, где в кромешной тьме лежал Сергей. Он приподнялся на локти и, щурясь, смотрел на нас. Видимо, для его глаз тусклый свет свечей был слишком ярким. Внося стол в комнату, Прохоров внезапно запел:

— С днём рожденья тебя. С днём рожденья тебя. С днём рождения, наш калека! С днём рожденья тебя! — Мы уставились на него, как на умалишенного. — Нет, ну а что? У него такой жар был, что Серёга мог подохнуть, если не сегодня, то завтра.

— Отрезать бы тебе язык, чтобы ерунду не молол, — покачал я головой.

— Да иди ты, — обиженно фыркнул Прохоров.

— Не ругайтесь, — остановил нас Сергей. — Лучше скажите, почему от вас не воняет потом? Вы что, помылись?

Услышав это, мы дружно заржали. Ага, блин. Помылись. Под бронебойным дождём. Мы принесли стулья, тарелки, и расселись вокруг стола. Лежал только Серёга и с аппетитом жевал картошку. Из тридцати штук я, Лёха, Артём и Макар съели лишь по пять штук, остальные десять смолотил Серёга, да и то остался голоден. Доедая последнюю картофелину, он опомнился:

— А вы чего не едите?

— Да мы на кухне успели ещё по пять штук вточить, — соврал Макар, широко улыбнувшись. — Так что всё поровну.

— Точно? — недоверчиво спросил Сергей и посмотрел на меня.

— Точнее не бывает, — кивнул я и встал из-за стола, пока Артём не ляпнул лишнего. — Давайте спать, завтра утром пойду на новую вылазку, может ещё что удастся раздобыть.

— Ага. Фпать хофетфя, капец профто, — поддакнул Леший и излишне наигранно потянулся.

А вообще, Леший радует. Он всегда на моей стороне и готов ворваться в любую драку, даже если в ней не победить. В нашей пятёрке разве что Сергей поступил бы так же. Макар — себе на уме, Прохоров — излишне гордый и обидчивый, ему я доверяю меньше всего. Но это не повод отправлять парня на верную смерть. И не таких перевоспитывали, тем более, что у него уже есть подвижки в лучшую сторону.

— Чур, диван мой! — зявил Макар и плюхнулся на скрипучий диван, покрытый шерстяным одеялом.

— Кресло моё, — сказал Прохоров, застолбив пышное кресло с мягкими подлокотниками.

— Тогда пефка твоя. Я и на полу пофплю, — сообщил Леший и, кажется, улыбнулся.

— Ага. Держи карман шире. Топай на печку, я найду, где разместиться, — успокоил его я и с силой развернул в сторону кухни. — Это приказ и он не обсуждается.

Пришлось толкнуть Лёху в спину, чтобы он наконец-то смирился с тем, что его предложение я не приму. В шкафу нашел два старых ватных одеяла. Одно постелил на пол, а вторым укрылся. Разместившись, я призвал кусочек ткани с кровью червя, которого убили ребята. Женский вибрирующий голос не заставил себя ждать:

'Образец содержит следующие доминанты:

«Многослойная кожа»,

«Термочувствительность»,

«Сосуд с ядом»,

«Манипуляция сознанием»,

«Мандибулы»,

«Повышенная чувствительность кожи».

Эммм… И это всё? Всего шесть доминант? Я же, вроде, взял образец из крови червя? Хммм… Странно. Может, дело в том, что это простейший организм, поэтому и выбор такой скудный. С другой стороны, здесь есть весьма полезные доминанты. К примеру, «Манипуляция сознанием». Вогнал противника в транс — и делай, что твоей душе угодно.