– Тебя долго не было, Сэм. Я уже не такой.

– Черта с два ты не такой.

– Нет, но если ты считаешь меня таким куском дерьма, то...

– Я этого не говорил. Я сказал, что ты заноза в заднице, и так оно и есть. Ты знаешь, что это так, – он издал протяжный вздох. – Но и я тоже. Вот почему мы созданы друг для друга.

– Сэм...

– Пожалуйста, позволь мне увидеть тебя. Я должен тебя увидеть.

– Сэм, я...

– Я без ума от тебя... ты знаешь это.

– Сэм...

– Мы просто потусуемся. Никакого давления, хорошо?

– Сэм...

– Давай поужинаем завтра. Я буду там в шесть.

– Нет, – сказал я ему.

– Мы просто побудем вместе, – повторил он, его голос стал мягче, ниже.

Я глубоко вздохнул.

– Это плохая идея, Сэм. Это никогда...

– Мы поговорим об этом завтра.

– Хорошо, – зевнул я. – Поговорим завтра. Позвони мне, если захочешь.

– Увидимся в шесть, – сказал он и повесил трубку.

Но я знал его и его работу. Он никак не мог появиться.

Часть 4

Моя проблема заключалась в том, что у меня была память как у слона. Когда я часами лежал в постели и думал о Сэме Кейдже, все, что я мог вспомнить, это то, что я чувствовал, когда он ушел. И как бы ни билось мое сердце при мысли о нем... мой мозг держал себя в руках. Ни за что, ни за что я больше не подпущу его к себе. Это сломает меня во второй раз.

Когда я наконец заснул, то почувствовал удовлетворение от своей решимости и от того, что больше не увижу его. Сэм умел обещать то, чего не мог выполнить, поэтому я выбросил его из головы и сосредоточился на работе. Это была последняя мысль, которая пришла мне в голову перед тем, как я уснул. Ну, предпоследней. Последним был голос Сэма, сказавшего мне, что он без ума от меня. Мой идиотизм не знал границ.

На следующее утро Дилан заболела, поэтому она позвонила и попросила меня приехать и поработать у нее дома. Я взял булочки и горячий шоколад для нее и очень крепкий кофе для меня. Мы закончили работу к одиннадцати и провели остаток дня в магазинах детской одежды. Чтобы работать на себя, нужно быть очень дисциплинированным, а в последнее время нам это не удавалось.

Я вернулся в офис около четырех, отвечал на звонки и электронные письма и назначал встречи на следующую неделю. Я как раз разговаривал по телефону, когда через парадную дверь вошел Сэм. Он пришел без предупреждения, так как Сэди уже ушла на ночь.

– Ого, – сказал я, стараясь не улыбаться, когда он остановился перед моим столом. – Что ты здесь делаешь?

– Ты сказал, что мы можем поесть.

– Я не думал, что ты придешь.

– Почему?

– Из-за того, чем ты занимаешься.

– Я должен находить время для тебя, Джи.

Я уставился на него, когда на моем столе зазвонил телефон.

– Ты возьмешь трубку или просто будешь смотреть на меня?

Я взял трубку, потому что ненавидел самодовольный тон в его голосе.

– Джори, это Ти, – нервно сказал мой друг Трейси на другом конце провода. – Слушай, я знаю, что это поздно, но Уэс только что позвонил и отказался от встречи со мной.

– Где ты?

– Я на дне рождения Шейна, в отеле «Хаятт».

– Я не одет для вечеринки.

– Ты всегда хорошо выглядишь, Джи. Мне просто нужен второй помощник.

Это был выбор: провести время с Сэмом или воспользоваться легким выходом и пойти на вечеринку с другом нуждающимся в помощи. Это был легкий выбор.

– Отлично, – согласился я.

– Спасибо, чувак, я в большом долгу перед тобой. Когда ты сможешь быть здесь?

– Минут через пятнадцать.

– Я уже говорил тебе в последнее время, что люблю тебя?

Я положил трубку и посмотрел на Сэма.

– Извини, но долг зовет.

Он кивнул.

– Тогда, когда закончишь.

– Может быть поздно. Давай попробуем завтра.

Он покачал головой.

– Да ладно тебе. Встретимся в «Данди» за ужином после того, как я схожу в спортзал. Скажем, в семь тридцать?

– Окей.

Я встал, улыбаясь ему.

– Спасибо, Сэм, я...

– Давай, я отвезу тебя.

– О нет, все в порядке. Я могу...

– Я отвезу тебя.

– В этом нет необходимости.

Но по тяжелой руке на моем плече я понял, что для него это очень даже необходимо.

****

Спустя три часа я сказал себе, что мне все равно. Этот мужчина мне не принадлежал. И все же каждая женщина, которая подходила к Сэму Кейджу и клала руку ему на плечо, раздражала меня.

Каждый мужчина, который облокачивался на барную стойку рядом с ним и разглядывал его, раздражал меня еще больше. Тот факт, что он просто сидел здесь и говорил мне, что раз уж он в баре, то мог бы и выпить, занимаясь своими делами, медленно сводил меня с ума. Чтобы заглушить нарастающую боль в животе, я пил.