Немаловажный вопрос содержания невозвратных. С какой стати на мои налоги содержатся самые опасные выродки? При особом режиме не работают – только гоняют в своем больном сознании уебищные мысли, жрут, дрочат и срут. Я лично, даже копейки не хочу давать конченной твари – педофилу и садисту, получающему удовольствие от убийства и истязания.

Неоправданно и с астральной точки зрения – подобные ублюдки и маньяки на протяжении многих лет продолжают аккумулировать в себе пороки, от безделья погружаются в мерзотные мечтания, многократно увеличивая и без того отвратительные излучения в энергетическое поле планеты. Изрыгаемая больным мозгом грязь идет в космос, и поскольку любая мысль имеет силу - ухудшают общий фон земли. Все должно быть проще, кто не безнадежен - исправлять и не жалеть на это денег. На кого бесполезно тратить время, того в расход, а деньги, которые должны быть определены на их содержание, отправлять на другие цели.

Однозначно, причины преступности напрямую завязаны с экономическим положением страны, чем выше нищета, тем больше криминала. Начинать воспитание нужно гораздо раньше, не с исправления взрослых, а основательно вкладываться в детей. Кто-нибудь вообще считал расходы? Расследования, содержание огромного числа полицейских, урон от преступлений, намного превышает вложения в социальную адаптацию и воспитание. Да и вообще, какие-то моменты в местах заключения, несложно откорректировать даже сейчас. Например, не ясно, зачем в колониях так много снимания уделяется спорту? Это касается не только отечественной системы исправления.

Утырки усиленно качаются, посещают спортзал. Для чего? Чтобы убийцы, насильники, занимающиеся разбоем, стали ещё сильнее и выйдя на свободу, применяли силу по назначению? У них и так чрезмерно развита нижняя чакра. Плюс занятия спортом повышают содержание тестостерона, усиливающего потенцию, как следствие - сексуальное насилие в тюрьмах. Ещё увеличение тестостерона ведет к увеличению агрессивности. Вот и спрашивается, для чего?» - думала Яна.

«Заключенных надо содержать в тишине и малоподвижности, как монахов. Больше давать время на размышления и успокоение страстей, пусть разгоняют кровь аэробными нагрузками. Сейчас в зонах делается все наоборот. Скажем так, сексуальное насилие выгодно для администрации тюрем – метод воздействия на несговорчивых. Зэки прекрасно ведутся на это, сами создают невыносимые условия.

Или другое. Говорят, в Бразилии семьям осужденных выплачивается компенсация в несколько сотен долларов – это же прямая поддержка преступности? А чего стесняются? Давали бы сразу премию за убийство 1000 долларов, за кражу 500 и так далее. Зато потом сокрушаются по самому высокому числу преступлений в мире. Интересно, какая мразь протащила такой законопроект? Очевидно идейка была кому-то выгодна, будь иначе – давно прикрыли лавочку. Слава, богу, хоть в России до идиотизма платить семьям преступников не дошли».

С точки зрения Яны, гораздо разумнее такие компенсации, направлять на развитие промышленности и создание рабочих мест. У части населения автоматически отпала бы нужда воровать.

«Понятно, что не все так просто, но созидание никогда не было легким делом. Это только бог создал мир за четыре дня. Разрушать легко, а вот строить… Кстати, надо будет пожестче надавить на правительство бедных стран в плане строительства промышленных или сельскохозяйственных предприятий. Не только фонд развития детей и поддержки стариков».

Сквозь размышления и мечты всеобщего исправления системы наказания в мозг Яны прорвалась суровая остужающая пыл, реальная здравая мысль, вернувшая к первоначальной теме бунтов и расставившая все по своим местам:

«Стоп, зачем вообще тратить деньги на переоборудование тюрем? Все правильно, власти в меня верят! Какой смысл в ремонте, если все исправительные учреждения скоро придется просто закрыть. Исправительных! Надо же в насмешку так назвать. Обозначали бы сразу прямо и честно «Ухудшающих» или, там «Угнетающих».

Ей было неясно, почему в мире во времена активного прогресса модернизируется все, кроме работы с преступниками.

«За последнюю сотню лет человечество очень сильно шагнуло вперед, техника и новые научные разработки ежегодно меняют жизнь миллионов и только лишь в системе наказания не происходит никаких прорывов. Как на протяжении столетий закрывали преступников в одну клетку, где они друг друга грызут, как крысы в банке, унижают и передают криминальный опыт, так это и идет дальше. Ни два, ни полтора. Если уж задались задачей исправлять, значит реально надо применять все усилия. Если конечная цель просто изолировать – тогда одиночка, ну а уж если задумали извести, то делать надо гуманно – быстро, без дополнительных страданий и негативных астральных выбросов.

Последнее хоть и звучит радикально, зато правильно. Логически объяснимо. При существующей системе все сводится только к ухудшению ситуации с последствиями на воле со стороны бывших заключенных».

Яна не была глупой, прекрасно понимала: мысли на тему счастливого исправления преступников по большей части утопические. Будь иначе, её не отправили бы на повальную ликвидацию. Но частичке души отчаянно хотелось верить, что приложи общество полноценные усилия к воспитанию людей с детства и предоставь реальный шанс на исправление в случае проступков, то не пришлось бы сейчас нести тяжкий кармический крест.