– Давай овца, выезжай, сказали!

Откровенное хамство стало перебором и явной ошибкой. Яна высунулась в окно и рявкнула так, что мат услышали в соседнем дворе.

– Завали ебальник, сука!

Девица принадлежала к тем, кто внемлет исключительно зуботычинам и матюгам. Грамотную корректную человеческую речь принимала за слабость интеллигента, а уход от скандала за неспособность противостоять. Только заблуждалась насчет незнакомки. Яна и без своих супер-способностей могла загнуть разговором любого. Опыт руководителя борзыми торгашами не пропьешь. Но сейчас у неё не было ни желания, ни моральных сил выражаться литературно и достойно осадить шалаву. Прекрасно понимала – в таких случаях лучше пугать своей неадекватностью. Проще жестко и грязно обматерить, чем воспитывать. Народ мудр. Народ говорит: «Поскольку времени немного, я вкратце матом объясню». По крайней мере, действует гораздо эффективнее, если конечно, нет желания вступать в дискуссии и заниматься просветительством.

Пришла очередь растеряться девице. Столкнувшись с тем, кто не уступит, при этом не боится ни ее, ни задохлика-супруга, желание раздувать конфликт мгновенно испарилось. Не услышав от благоверного слова поддержки, мамаша обиженно выпучила глаза, крепко сжала челюсти и замолчала. Подобно энергетическому вампиру, скандалистка получила желаемый негативный поток грязи и злобы, которым питалась от окружающих. Угрожающей волны оказалось с лихвой. Девица едва не захлебнулась от переизбытка недружелюбной силы, наполнившей с верхом и грозившей целиком слить в воронку преисподней. Инстинкт самосохранения беспокойно всколыхнулся, заставив хозяйку опасливо притихнуть.

– Как ты только с ней живешь, - напоследок бросила муженьку Яна, поднимая стекло. – Беги! Иначе она тебя с говном сожрет!

Девица продолжала угрюмо молчать, а Яна, сдав назад, тут же пожалела о своих словах.

«Ну и зачем я это сказала? Задрот ведь ненамного лучше. Жизнь друг другу обоюдно покалечат. И ребенку заодно».

Яна физически чувствовала, как возмущенное поле девицы разрывает жуткая, необоснованная ненависть. Злоба зиждилась на страхе, на собственных ограниченных возможностях круто ответить, презрении к мужу, не способному выступить защитником. Парочка влезла в автомобиль. Калина продолжала стоять. Внешний скандал с азартом перетек в разборки между собой.

Финалочка тяжелого дня добила Яну окончательно. Она неожиданно испытала полное и бесповоротное разочарование в людях. Сокрушительное чувство безысходности ввалилось острым спазмом через макушку, оседая в основании черепа. Кровь тяжело и гулко била в виски, дыхание замерло на выдохе. Перед ней пронеслась вся черная энергия, от которой пришлось избавляться в последние дни. Отваливающаяся грязными иссохшими кусками порочность сотни умирающих и гнусная энергия, одномоментно всплыли перед глазами. Вся чистка показалась вдруг бессмысленной. Не успеет она освободить землю от крайних степеней грехов, как подоспеют новые. Вот-вот подтянется яжематерь, балансирующая на грани, а потом и дитятко подрастет. Скандалы, впитанные в сознание сызмальства и аморальные семейные принципы, оставят глубокий отпечаток на психике ребенка. Воспитанный в злобе и неуважении к окружающим, новый член общества даже не будет подозревать, что можно жить с другим мировоззрением. И вот через несколько лет миру явит лик новый невозвратный.

Пара, вне всяких сомнений, в дальнейшем разведется. Внутрисемейные проблемы, однозначно есть, счастливая баба на пустом месте припадочно орать не будет. Шибздик, возможно, совсем скоро подберет себе боле менее вменяемую супругу. Учитывая грядущий гендерный перекос, задохлику однозначно повезет. Хуже, уж точно не будет. Но какая травма, какая боль сидит в молодой мамаше, что намеренно провоцирует людей, и потом с ожесточением кидается на придуманных врагов? Стремление к саморазрушению? Потаенное нежелание жить?

Яна знала, причины порока и деструктивного поведения находятся не на поверхности. Залегают гораздо глубже. Личность формируется не только под влиянием личного опыта. Каждый несет на себе отпечаток своего рода – как положительный, так и отрицательный. Любая психоэмоциональная травма предка записывается на подкорке потомка, если она произошла до его рождения.Войны, сильные стрессы, голод, потери, совершенные преступления - позднее всё сказывается на психическом или физическом здоровье будущих детей, внуков, правнуков. Особо тяжелые проступки передаются на многие поколения. Не даром в старину самым сильным проклятием считалось проклятие до седьмого колена.

Человек волей-неволей получает участь, отягощенную грузом предков. Этим объясняются наследственные болезни, передаваемые от родителя детям, схожие моменты в судьбе с родственниками. Одни своими поступками в жизни исцеляют свой род, другие добавляют ему горя и страданий. В последнем случае, чаша рока в конечном итоге переполняется, гнет становится настолько невыносимым, что дети рождаются с крайне тяжелыми последствиями, неизлечимыми физическими заболеваниями или отклонениями в психике. Из последних часто вырастают маньяки, извращенцы и ублюдки, добивающие свой род окончательно. Личности, понимающие какие поступки совершают, но не желающие бороться с собой, и не испытывающие стремления что-либо исправить, как раз относились к числу девятого-десятого уровня. Именно они подлежали уничтожению, поскольку при любом раскладе, возврата к человеческим ценностям не произойдет.

Яна в глубине души понимала, «яжематерь» глубоко несчастна и не совсем здорова психически. Возможно, стоило её даже пожалеть, но сейчас моральная усталость, чувство вины за массовые убийства, не желавшее глушиться чувством долга, перекрыла разум.

«Нахрена с такими психологическими и семейными проблемами детей рожать?! Кто там вырастет? Такой же истеричный наглый выблядок или забитый озлобленный, человечек, глубоко загнавший психологические проблемы внутрь, которые в подходящий час выльются в самые неожиданные формы? Сука, человечество обречено! Убьешь старых, на смену им растут новые! Все, с меня хватит! Гасите сами всех! – взвыла Яна, обращаясь к высшему разуму, наградившему её силой. – Никого не исправить. Уебков не победить!»