Петляя между однотипными серыми многоэтажками, похожими друг на друга как близнецы, Яна приблизилась на безопасное расстояние к забору колонии и настороженно замерла. Сконцентрированная на сравнительно небольшой площади гнетущая энергетика дремала.

Стараясь не дотрагиваться до пограничных, она осторожно нанизала жизненные нити невозвратных, смотала в один клубок и испытав знакомый приступ отвращения разом рванула. Неожиданно земля ушла из-под ног, Яна как подкошенная рухнула на землю. Несущая смерть переоценила свои возможности, самонадеянно хапнув больше положенного. Предательская слабость, к счастью, продлилась недолго. Через несколько минут Яна очухалась и шатаясь как пьяная, прошла метров триста в обход бетонного ограждения: в дальнем бараке ещё оставались невозвратные души. Плохое самочувствие не повод оставлять в живых конченных паскуд. Через полчаса последняя жизненная сила была переработана, обнулена и выдана в тонкий эфир. Обе колонии и следственный изолятор, стоящий через дорогу, можно вычеркивать из длинного зловещего списка с чувством выполненного долга.

Вернувшись в машину, Яна неопределенное время бездвижно сидела, не моргая глядя на панель приборов. Её не посещали ни мысли, ни эмоции, она находилась в вынужденном анабиозе и была совершенно глуха к любому внешнему воздействию. Казалось, что душа, разум и тело существовали отдельно друг от друга. Из странного состояния вывел слепящий след фар. Во двор заехал припозднившийся местный житель. «Семерка…» - машинально определила уровень Яна и перевела взгляд на лежащий рядом «левый» телефон с одноразовой симкой. Теперь можно оповестить МЧС.

Формулировка сообщения возникла сама собой, в ней не содержалось ничего лишнего и в тоже время все предельно ясно. Неверные толкования требовалось свести к минимуму. Это тот самый Чеховский случай, когда краткость – сестра таланта. Первое послание, с указанием номеров пострадавших ИК, ушло Андрею, а второе вылилось в посты в Инсте и Контакте. Не ограничиваясь кратким, но жестким пояснением происходящего в колониях, Яна опубликовала выдержки из письма МЧСникам и рекомендациями пересмотреть жизненные ценности. Пока подписчиков на её страницах особо не наблюдалось – сотня случайных ботов не в счет. Но если власти сделают все как надо, опубликуют письмо и не заблокируют аккаунты, к утру следующего дня все изменится. Важная просветительская часть выполнена, можно отправляться домой.

Убрал из подписи в служебной почте фразу "с уважением".

Теперь любое мое письмо коллегам и начальству по умолчанию дерзкое.

Анекдот в мировой путине.

Подполковник МЧС, Николай Сергеевич Макаров, читал бумагу и по мере углубления в текст, его одутловатое лицо вытягивалось.

– Откуда это у тебя?

Прозвучавший тон был страшно далек от сухого официального. Так спрашивают, когда задают риторический вопрос о вменяемости совершившего большую глупость подчиненного.

– В машину подкинули, на заднее сиденье, - оправдываясь заговорил Авдеев. –Обнаружил пять минут назад, когда собрался ехать домой. Сразу к вам.

Рабочий день в конторе закончился полчаса назад, но самое интересное только разворачивалось. Андрей догадывался, в какой именно момент конверт подкинули. Скорее всего, незамеченным пролежал целый день в автомобиле, но об утреннем инциденте Андрей благоразумно предпочел умолчать. При других обстоятельствах он счел бы произошедшее розыгрышем коллег, однако все решило утреннее происшествие и новости, от которых гудело все управление. Сам старший лейтенант ни грамма не сомневался в абсолютной серьезности бумаги, но как отнесется к писанине шеф, под большим вопросом. Не расскажешь же, что терял сознание. В трезвом уме сотрудника МЧС не должно быть никаких сомнений. Прочитав письмо, он немного поразмыслил и все же решил доложить начальству, а там будь что будет. Самое разумное было бы, конечно, вообще не показывать конверт, другой на его месте так и поступил, но Авдееву не позволила совесть.

– Вы что там, в отделе, совсем охерели? Берега попутали, такие шутки устраивать? На работе заняться нечем? Так я вам быстро устрою ударную трудотерапию! Враз от дебилизма излечитесь у меня!

– Николай Сергеевич, если бы я думал, что это розыгрыш, я бы не стал вас по пустякам беспокоить. Здесь дело в другом, - Авдеев слегка замялся.

Он прекрасно понимал, под какую раздачу попадает. В дальнейшем, если появятся подтверждения фактам, придется во всем признаться, но сейчас лучше соврать.

– Его, скорее всего, ночью подбросили. Я машину во дворе оставляю. Под утро сигнализация сработала. Такого раньше никогда не было. Обошел кругом, ни вмятин, ни повреждений. В салон не подумал заглянуть.

– Так тем более, подростки развлекаются. Пранкеры недоделанные.

Макарову настолько не нравилась идея с письмом, что он отказывался брать во внимание очевидные факты в письме, подтверждающие нападения. В прессе слишком мало информации. Он нервно постукивал ногой под столом. Черт дернул его задержаться на работе в пятницу и встретить заместителя в коридоре вместе с этим Авдеевым.

Андрею пришлось деликатно подтолкнуть шефа к выводам:

– На пранк не похоже. ЧП произошло ночью, первые новости утром, не думаю, чтобы кто-то успел додуматься такое организовать.

– А почему, блядь, ты?! – чувствуя приближающуюся ответственность, не сдержавшись, выпалил подполковник, - и как узнали где живешь?

– Не могу знать, - вытянулся Андрей.

Прильнувшая кровь пульсировала в голове Сергеича бесшабашно-дерганным ритмом… Сознание всеми силами пыталось изыскать возможность рассматривать бумагу как дурацкий розыгрыш коллег. Однако, логичные доводы подчиненного, сам текст с инструкциями и четкими распоряжениями по пунктам, предостерегали от легкомысленных выводов. Таких писак в его ведомстве не водилось. К тому же никаких официальных объяснений о массовых смертях в колониях до сих пор не поступало. Как говорится, следствие проводит тщательное… и т.д. и т.п.