– А почему они должны молчать? Если бесят – это твои проблемы.

– У меня не возникает проблем. Ровно до тех пор, пока под носом не начинают трясти своим грязным отвратительным бельем с говном и спермой. Почему я должна быть терпима к такому? Уважать их только за то, что они противоестественно трахаются? Я никому ничего не должна, в долг у них не брала. Да нахрена мне вообще об этом знать? С какой стати, каждый членосос будет кричать мне о своих сексуальных предпочтениях, требуя понимания? Я может тоже требую, чтобы мне об этом не рассказывали, тоже хочу уважения к себе. Чего ради я должна слушать всякую хуйню?

Женщина внимательно следила за реакцией собеседника. Эмоционального скачка с его стороны не возникло, он молча набивал сумку. Яна продолжала накручивать обороты:

– Мне совершенно насрать, кто в какие органы долбится. Жопа, в конце концов ихуя, что хотят с ней, то и делают, но только, в конце концов, я тоже имею право. Право реагировать на хреновенькую информацию так, как я хочу. Высказывать, что я думаю по этому поводу, тоже. Не так ли?

– Ну… не только у мужиков есть анал, - наконец выдавил из себя Антон, - этим можно и с девочкой заниматься.

«Хм… С девочкой. Нестандартное употребление «девочки» в подобном контексте для взрослого мужика», - подумала Яна и ответила:

– Можно сюда сейчас особо остроумно подтягивать разновидности секса мужчины с женщиной. Дескать орально-анальный секс – тоже не предназначен для размножения.

– Ты хочешь с этим поспорить? – глянул на неё Антон, отставив почти готовый багаж в сторону, с готовностью развернулся в сторону Яны, готовый вступить в дискуссию.

– Давай заканчивай шустрее... Время уже много.

Невозвратный, тряхнув пузом, грузно подхватил сумку и двинул вниз по лестнице. Яна, неотступно следуя по пятам, тем временем продолжала:

– Подобный вид секса можно рассматривать как разнообразие, предохранение от ненужного зачатия между разнополыми людьми, что все же является натуральным. Людей, которых, действительно, влечет к своему полу – считанные единицы, остальные плод разврата. Разумное зерно в сексуальных отклонениях, вероятно, тоже есть. Естественный отбор в действии: ущербные должны прекратить свой род. Защита человечества от перенаселения. Страшно другое: благодаря пропаганде гомосексуализма в твоих сраных цивилизованных странах, дети сызмальства начинают воспринимать противоестественный и отвратный грех как обыденное явление. Некоторые начинают переписывать Библию в соответствии с толерантностью, перевирать и перефразировать запреты. И если ребенок с детства начинает считать извращение нормальным, то начинает попробовать.

Они спустились на первый этаж. Яна думала, что он идет на выход, но ошиблась. Стуков, заворачивая в столовую, попутно решил задеть её за живое.

– Здесь ты совершенно права. На что запал в первый раз, то и нравится всю жизнь. Мужчины на таких сорокалетних как ты, не смотрят, любовь только к молоденьким.

Яна хмыкнула. Тот самый случай, когда хотел оскорбить, а сделал комплимент.

– Ну ты то тоже, смотрю, не Иван-Царевич. Хорошо так, дяде под сраку лет. Если не бабло, кому бы ты вообще сдался, жирный? Кстати, в твои года уже все страсти должны притупиться. Какая любовь может быть в престарелом возрасте? – парировала Яна.

– Ничего подобного. Ты не представляешь, как трясет от юного тела, -воодушевленно поддержал тему Антон.

– Объем живота сильно снижает потенцию, - с отвращением протянула Яна, неприятно поежившись от мысли о педофилии, - наверно только трясти и остается.

– Не переживай, на кого надо стоит, - буркнул Антон и вдруг спохватившись, резко переменил направление разговора. – Давай пообедаем? Ещё ехать столько.

– Поближе к ножу добраться хочешь? Перебьешься. – Стуков, шествуя через всю кухню к холодильнику, не видел, что Яна, разговаривая, рылась в его телефоне, зайдя в приложение популярной соцсети. Чем больше женщина читала переписку, тем больше мрачнела.

Неожиданно бизнесмена скосило. Он мешком упал на пол, повалив за собой высокий стул с кожаной обивкой. По телу прошли волнообразные судороги, кожа разукрасилась пятнами. Антон хрипом глушил нечленораздельные звуки, булькающие из пенистого рта.

– Тварь, - черты лица Яны заострились и сделались жесткими, слегка пухленькие губы сложились в тонкую ниточку, глаза с ненавистью и презрением смотрели на лежащего Антона. Сейчас она являлась живым воплощением Немезиды. – Извращенный ублюдок, насиловал детей!

– Они сами! – между хрипами выдавил Стуков.

Мудак захлебывался. Яна ослабила хватку, не хватало еще, чтобы клиент ласты загнул.

– Сами, да неужели? Может просто заманивал подарками девочек из нищих семей?

Антон, используя передышку и остерегаясь прихода новой атаки, быстро заговорил, оправдываясь.

– Эти малолетние шлюшки сами приключения ищут, у них уже все чешется. Все было по согласию.

– Не ври, сучара! Виолетте только одиннадцать лет, Лизе двенадцать – они гормонально не готовы, у них организм ничего ещё не требует. Дети в этом возрасте не все понимают. Тебе совершеннолетних мало?