Многие, благодаря хорошо развитым инстинктам становится бесчувственным, полностью глушат зачатки сострадания. У других мозг отказывается воспринимать действительность, они не выдерживают и сходят с ума. Политиканы не желают знать, как много мужчин вернулось с Афганистана, Чечни, Сирии и Вьетнама с покалеченной психикой. С точки зрения официальной медицины они не считаются психически больными, но война, однозначно, оставляет глубокий, неизгладимый след в душе каждого, что часто выливается в периодические срывы и выплески или неадекватное поведение. Любая капля может оказаться решающей и толкнуть взбудораженного дембеля на преступление.

На ком лежит основной грех в этом случае? Яна не знала, как там считают на верху, но сама была уверена – вина целиком на отъявленных влиятельных десятках, чьи решения отразились на судьбах миллионов.

Именно десятки развязывают войну не в интересах государственности или народа, а в угоду отдельных лиц: кто-то наживается на торговле оружием, кто-то укрепляет личную власть, кто-то обогащается, ведя битву за ресурсы. Бойцов, как быков на убой, отправляют в чужую страну, обязывая убивать во имя извращенной идеи или исполнения надуманного долга.

Однако, в мире нет ничего абсолютно однозначного. В каждой войне заложен глубокий смысл - очищение душ через страдания. Знаменитый трактат «Искусство войны» гласит: «Никогда ещё не бывало, чтобы война продолжалась долго и это было бы выгодно государству. Поэтому тот, кто не понимает до конца всего вреда от войны, не может понять до конца и всю выгоду от нее».

Если рассматривать реалии с точки зрения сегодняшнего дня, таким очистительным моментом, как раз представала Яна. Только с существенно мягким и менее жутким процессом. Более, справедливым. В отличие от войны, косившей всех подряд, ей дана способность отделять виновных от невиновных. Хотя…

Яна замерла в догадке. Возможно и война действует также, стаскивая в очаг конфликта худших для уничтожения. Или невинных в этой, но с тяжелой кармой из предыдущей жизни.

Планируя поездки, Яна изучила в Интернете статистику преступлений в странах мира и регионах России. В тех местах, где не очень давно завершилась полномасштабная война – был заметно снижен процент преступлений. Судя по всему, когда концентрация греха достигает своего максимума, у Вселенной срабатывает инстинкт самосохранения, гнойный нарыв вскрывается вооруженным конфликтом, рана очищается ликвидацией людей. При удачном исходе – рана заживает, регенерируется чистым генетическим материалом. Классически, точно также, по биологическим законам действуют и вирусы. Эпидемии всегда возникают на пике разнузданности и перенаселении.

Одно бесспорно: благо неведение. Яна в очередной раз поблагодарила бога за невозможность видеть людские поступки. Иначе какими нормами она должна руководствоваться, чтобы определить виновность бойцов, переживших все ужасы войны, без угрызений совести добивающих раненных боевиков в захваченном госпитале?

Как тут правильно с человеческой точки зрения – проявить благородство, отправить жестокого врага, убивавшего друзей, на лечение, а потом судить? А если во время тяжелых боев нет возможности сослать в плен? Дать шанс выжить? Что если после освобождения, снова встав в строй, он изнасилует и убьет родных пожалевшего его солдата, или совершит теракт, унеся тысячи жизней? Не окажется ли в таком случае вина и на сердобольном военном, который вовремя не совершил казнь, прекрасно понимая, кто перед ним? А как быть, если добитый на больничной койке, вообще не при чем или оказался среди боевиков не по своей воле?

Аллилуйя, Яне не приходилось разбираться с такими нюансами. Пока она различала лишь оттенки, образующиеся не в соответствии с человеческими нормами, а отвечающие высшим божественным законам вселенной, не всегда доступных её пониманию. Там четко знают, что к чему.

Было предположение, что со временем она все же начнет разбираться в цветовой гамме одного и того же греха. Аура голодного пацана из семьи алкоголиков, тырящего в целях выживания все подряд, должна разительно должна отличаться от излучений профессионального карманника, вытаскивающего последний рубль у старушки в троллейбусе. Скорее всего, последний к основному пороку будет подтягивать другие. Во-первых, воровство идет не от нужды, а от лени, поскольку гораздо легче украсть, чем заработать; во-вторых, как бы это странно не звучало, часто такие идут на преступление из-за гордыни. Работая в торговле Яне не раз доводилось сталкиваться с ворами и слушать доводы типа:

– Я лох что ли, с утра до вечера горбатиться за пятнадцать тысяч! Пусть черти работают.

Элита… Из золотой щели вывалился. Такие невозвратные имели полностью извращенные нормы морали. Искренно удивлялись её принципиальности в вопросе наказания:

– Ментам меня сдаешь? Ты че, мать?! Я же этим живу…

Ореол беспризорника в начале воровского пути должен быть совсем другого тона, нежели у внешне респектабельного, крупного воротилы, чиновника, глубоко презирающего мелких жуликов, но без тени смущения крадущего миллионы у государства. Грех первого относится к восьмерке, деяния профессионального вора и коррупционера вполне тянут на 9-10 уровень с гораздо более грязными насыщенными оттенками и отталкивающей субстанцией.

Если объяснять простыми словами, грех десятки отличался масштабом последствий. Он всегда закольцовывался и порождал новые пороки: произвел мерзавец рейдерский захват завода, вывел деньги через подставные фирмы, оставил людей без работы. И поехала цепная реакция: уволенная сотрудница не нашла новую работу, не справилась с эмоциями, запила от «проклятой жизни». Следом ещё одна несчастная душа: сын пьющей матери пошел воровать. Таких семей может оказаться десятки. Их вину, безусловно, в подобном образе жизни нельзя отрицать, но вирус порока запустил тот, кто развалил работающую структуру. Мир живет единым организмом, одно действие неразрывно связано с другим, подобное порождает подобное.