Снег окрасился красным. Землю усыпали трупы.

Вой Ночи был лишь голосом в голове Рафаэля, над которым Мрак не имел ни капли власти. Не то, что связь Тиа и Царицы Мечей… Та однажды убила Сариэль, стоило Тиа пролить каплю собственной крови и дать слабину.

С Рафаэлем такого не должно случиться – особенность проведенного ритуала.

Однако в тот момент он четко ощутил жгучее желание Мрака сделать нечто, что взбудоражило сознание. И Рафаэль позволил этому случиться, уступив контроль.

Он опустился на колени и коснулся снега, залитого кровью. Тело завибрировало от силы, которую Рафаэль нащупал. Он с блаженством прикрыл веки и шепнул:

— Восстаньте.

Мертвые зашевелились, застонали и поднялись. Их раны все еще зияли. Головы висели на свернутых шеях. Оторванные конечности не приросли на место. Они не ожили, но это Рафаэлю и не требовались.

За его спиной поднималась армия мертвых.

— Путь в город открыт, — объявил он, едва вернулся в замок.

Несмотря на поздний час, в главном зале было полно людей. Они все с замиранием сердца ждали, что принесет эта ночь.

— Вы можете уйти. Вам никто не помешает.

Слуги зароптали. Рафаэль не сомневался, что кто-то из них действительно попытается уйти, но обязательно вернется, когда поймет, что произошло.

Армия темных порождений, что теперь и день, и ночь будет стоять на защите Розы Гаратиса, совершенна и будет только расти. А еще ходячие мертвецы – хороший способ добычи провизии. Рафаэль уже отправил с десяток новых прислужников в город за едой и водой.

Он понимал, что это нечестно и грязно, ведь умертвия явно не за золото возьмут свое. Они будут отнимать и воровать. Но беспокоило ли это Рафаэля? В той же степени, в какой Артери волновали убийства, которые круги власти называли «усмирением вышедших из-под контроля чародеев».

Пока Рафаэль поднимался, чтобы пойти в купальню, снизу раздался первый визг. Потом к нему прибавились новые крики и возгласы:

— Чудовище! Бежим!

Но крики скоро стихли, превратившись в удивленный шепот. Похоже, новые слуги уже добыли провизию в ближайших домах и притащили сюда, после чего сразу ушли, чтобы охранять стены. До людей в замке им не было дела. Безмозглые кучи мертвого мяса только и могли, что исполнять волю Рафаэля. Они нападут только на тех, кого он считает врагом. И никак иначе.

В купальне Рафаэль избавился от испорченной одежды и опустился в горячую воду. Она быстро порозовела от чужой крови, что сходила с тела. Чтобы не наблюдать за этим мерзким зрелищем, он прикрыл глаза.

Несмотря на то, что Рафаэль только что устроил, на душе было спокойно, а в мыслях невероятно тихо. Мрак будто спал, довольный недавним пиршеством.

Отличное время, чтобы встретиться с Тиа. Последний раз Рафаэль видел ее несколько дней назад, и она была все так же зла. Он еле добился того, чтобы она перестала морить себя голодом и жаждой. Но еще сложнее будет вернуть ее расположение.

Она ненавидит его за то, кем Рафаэль стал. Презирает за обращение, о котором не просила.

Рафаэль хмыкнул и раздраженно ударил рукой по воде, прогоняя пену. Мысли о том, какая Тиа неблагодарная, всегда выводили его из себя. Бесило, что она не подпускала к себе. Но их воссоединение – вопрос времени. Рафаэль понимал это и с предвкушением ждал, когда она сама потянется к нему и сменит дурацкие обещания убить на ласку.

О, он так хотел снова слиться с ней и телом, и душой. Видеть себя ее глазами – величайший дар. Погружаться одновременно и в ее тело, и в мысли, полные нежности, — лучшее, что случалось с Рафаэлем. И одновременно – самое худшее. Ведь после такой близости любой другой секс кажется бесполезным и ничтожным.

Тиа…

Он ненавидел ее за то, что она привязала к себе так глупо и просто. Может, стоило отпустить ее? Убить – по-настоящему убить – как она и просила?

Нет. Никогда.

За сотни лет вампирской жизни он забыл, как выглядит. Но Тиа – безупречное зеркало, о котором Рафаэль и мечтать не мог.

Он жаждал знать, как выглядит теперь в ее глазах. Власть украсила его? Наверняка. Но он хотел этовидеть.

Он бы мог приказать Тиа распахнуть для него разум, но вряд ли это сработает, если желание Тиа не будет искренним.

Придется подождать.

Мысли о Тиа всегда пробуждали в Рафаэле особенный голод. Он не мог его утолить, только заглушить на время. Вот и теперь все внутри кипело.

Рафаэль закрыл глаза и откинулся на бортик бассейна купальни. Одна рука опустилась под воду. Он представил, что Тиа сейчас здесь, рядом с ним… и выпустил тихий стон.

Но и без того жалкая, хрупкая иллюзия рассыпалась на кусочки, когда дверь в купальню распахнулась.

— Господин Карстро, — это снова была Вида.