Не дожидаясь, когда он ответит, я выплеснула остатки воды в траву, убрала в сумку самодельную чашку и встала, чтобы потянуть мужчину за локоть наверх.

С большим трудом он поднялся на ноги и, покачиваясь, опёрся о мои плечи. Он был выше меня на голову и шире раза в два. Я едва могла идти под его весом, но мы всё же двинулись в сторону охотничьего домика. На ходу я продолжала наполнять его силой медальона, и к тому моменту, когда мы добрались до домика, он уже не так сильно опирался на меня.

И всё же, сил у дракона не было. Когда мы вошли в перекошенный дом, он упал на старую кровать, которую я застелила десятком старых прохудившихся одеял. И закрыл глаза, дыша тяжело, хрипло.

Я шумно выдохнула и запустила пальцы в волосы, размышляя, как мне теперь с ним быть. От дождя и ветра стены заброшенного домика защитят его. Но дракон нуждался в ванне, стрижке, чистой одежде, тёплой пище и обработке ран. Недолго думая, я решительно побежала домой, чтобы через некоторое время вернуться с ножницами, мылом, ведром, хлебом и ещё некоторыми мелочами, чтобы привести его хотя бы в относительный порядок.

– Вот и пригодилась папина одежда, – улыбнулась я, раскладывая вещи на старой печи. – Ему она уже незачем, а вам хоть и маловата будет, но всё лучше, чем эти лохмотья. Правда?

Дракон ответил тяжёлым сиплым дыханием.

– Я этот домик давно уже нашла, – говорила я, растапливая печь. – Пришлось поработать, трубу прочистить, крышу немного подлатать, но место хорошее, укромное. В худшие дни я проводила здесь по несколько дней, прячась от…

Я запнулась, потому что не знала, как правильно сказать: от драконов, служителей короля или, как их называли среди людей, опальников, то есть, тех, кто наказывал оказавшихся в королевской немилости.

Решив, что ни один из вариантов не был достаточно тактичным, я перевела тему.

– Дом тепла не держит, но можно спать на печке, если станет холодно. Да и воду в ней подогреть не стоит труда.

Именно этим я и занялась. Растопив печь, принесла воды из ручья, налила её в котелок и засунула поближе к огню. Закрыла затворку и вернулась к дракону.

Трудно было сказать, насколько он понимал происходящее. Даже сила медальона, которая лечила почти любую хворь, оказалась недостаточна для того, чтобы быстро заставить его очнуться. Последние силы у него ушли на дорогу до домика, и теперь, казалось, становилось только хуже.

Я не могла использовать медальон слишком долго. Сначала у меня начинала кружиться голова, потом появлялась тошнота и, наконец, доходило до лихорадки. Но пока что запас сил ещё был. С трудом перевернув мужчину на спину, я срезала с него остатки рубашки и невольно нахмурилась, рассмотрев рваные раны.

Он действительно потерял много крови. На теле не осталось живого места, всё было в синяках, корочках и грязи.

– Во Имя Всевышнего… – выдохнула я и закусила нижнюю губу. – Что же с вами сделали…

Вряд ли это сделали люди. Больше похоже на когти монстров Червоточины.

Но с такими ранами он не мог добраться до Оллента!

Тем не менее, дракон лежал прямо передо мной, и я, смочив в воде чистое полотенце, начала осторожно обмывать раны на его груди. Сначала они не поддавались. Я потратила много времени, чтобы постепенно смыть грязь и обработать особенно плохие места. Пару раз пришлось вскрыть гнойник, вычистить его и спрятать открывшуюся рану под бинт. Медальон вытягивал из меня силу, позволяя быстрее восстанавливать повреждённое тело мужчины, и скоро я почувствовала первые признаки того, что мои возможности на исходе. Голова начала кружиться, а позже подошла и тошнота, но я продолжала упорно вливать в него эту силу, пока, наконец, он не начал дышать глубже и спокойнее.

Когда я закончила с обработкой ран на груди, до куда могла дотянуться, уже начало темнеть. Развела костёр у дальней стены дома, чтобы в его свете хоть что-то видеть. Потом сходила за свежей водой. А когда вернулась, то увидела, что чужак открыл глаза и смотрел на меня изучающим, непонимающим взглядом.

– Меня зовут Лирель, – произнесла я и принялась подтапливать печь, чтобы согреть ещё немного воды. – Вы были без сознания и сильно ранены, и я решилась привести вас в это место. Здесь вас никто не найдёт.

– Человечка, – прохрипел он. – Хочешь добить меня?

Возможно, любой другой на моём месте поступил бы именно так.

– Нет, – как ни в чём не бывало ответила я. – Если вы перевернётесь на бок и снимете штаны, я продолжу обработку ваших ран. К сожалению, их уже поздно зашивать, так что останутся серьёзные шрамы.

Дракон сжал зубы и оскалился. Потом тихо засмеялся.

– Я в плену у человечки… Сдашь меня повстанцам? Вряд ли за меня дадут много.

– Должно быть, вы судите по себе, Ваэ-Дэн. Я не смогла пройти мимо раненого, хотя могла просто оставить вас там, в лесу, умирать. Но если желаете, я сейчас же покину вас и не вернусь.