Не позволяй душе лениться
вернуться

Заболоцкий Николай Алексеевич
Шрифт:

1957

Журавли

Вылетев из Африки в апрелеК берегам отеческой земли,Длинным треугольником летели,Утопая в небе, журавли.Вытянув серебряные крыльяЧерез весь широкий небосвод,Вел вожак в долину изобильяСвой немногочисленный народ.Но когда под крыльями блеснулоОзеро, прозрачное насквозь,Черное зияющее дулоИз кустов навстречу поднялось.Луч огня ударил в сердце птичье,Быстрый пламень вспыхнул и погас,И частица дивного величьяС высоты обрушилась на нас.Два крыла, как два огромных горя,Обняли холодную волну,И, рыданью горестному вторя,Журавли рванулись в вышину.Только там, где движутся светила,В искупленье собственного злаИм природа снова возвратилаТо, что смерть с собою унесла:Гордый дух, высокое стремленье,Волю непреклонную к борьбе —Все, что от былого поколеньяПереходит, молодость, к тебе.А вожак в рубашке из металлаПогружался медленно на дно,И заря над ним образовалаЗолотого зарева пятно.

1948

Весна в лесу

Каждый день на косогоре яПропадаю, милый друг.Вешних дней лабораторияРасположена вокруг.В каждом маленьком растеньице,Словно в колбочке живой,Влага солнечная пенитсяИ кипит сама собой.Эти колбочки исследовав,Словно химик или врач,В длинных перьях фиолетовыхПо дороге ходит грач.Он штудирует внимательноПо тетрадке свой урокИ больших червей питательныхСобирает детям впрок.А в глуши лесов таинственных,Нелюдимый, как дикарь,Песню прадедов воинственныхНачинает петь глухарь.Словно идолище древнее,Обезумев от греха,Он рокочет за деревнеюИ колышет потроха.А на кочках под осинами,Солнца празднуя восход,С причитаньями стариннымиВодят зайцы хоровод.Лапки к лапкам прижимаючи,Вроде маленьких ребят,Про свои обиды заячьиМонотонно говорят.И над песнями, над пляскамиВ эту пору каждый миг,Населяя землю сказками,Пламенеет солнца лик.И, наверно, наклоняетсяВ наши древние леса,И невольно улыбаетсяНа лесные чудеса.

1935

Оттепель

Оттепель после метели.Только утихла пурга,Разом сугробы оселиИ потемнели снега.В клочьях разорванной тучиБлещет осколок луны.Сосен тяжелые сучьяМокрого снега полны.Падают, плавятся, льютсяЛьдинки, втыкаясь в сугроб.Лужи, как тонкие блюдца,Светятся около троп.Пусть молчаливой дремотойБелые дышат поля,Неизмеримой работойЗанята снова земля.Скоро проснутся деревья,Скоро, построившись в ряд,Птиц перелетных кочевьяВ трубы весны затрубят.

1948

Над морем

Лишь запах чабреца, сухой и горьковатый,Повеял на меня – и этот сонный Крым,И этот кипарис, и этот дом, прижатыйК поверхности горы, слились навеки с ним.Здесь море – дирижер, а резонатор – дали,Концерт высоких волн здесь ясен наперед.Здесь звук, задев скалу, скользит по вертикали,И эхо средь камней танцует и поет.Акустика вверху настроила ловушек,Приблизила к ушам далекий ропот струй.И стал здесь грохот бурь подобен грому пушек,И, как цветок, расцвел девичий поцелуй.Скопление синиц здесь свищет на рассвете,Тяжелый виноград прозрачен здесь и ал.Здесь время не спешит, здесь собирают детиЧабрец, траву степей, у неподвижных скал.

1956

«Облетают последние маки…»

Облетают последние маки,Журавли улетают, трубя,И природа в болезненном мракеНе похожа сама на себя.По пустынной и голой алееШелестя облетевшей листвой,Отчего ты, себя не жалея,С непокрытой бредешь головой?Жизнь растений теперь затаиласьВ этих странных обрубках ветвей,Ну, а что же с тобой приключилось,Что с душой приключилось твоей?Как посмел ты красавицу эту,Драгоценную душу твою,Отпустить, чтоб скиталась по свету,Чтоб погибла в далеком краю?Пусть непрочны домашние стены,Пусть дорога уводит во тьму, —Нет на свете печальней измены,Чем измена себе самому.

1952

Утро

Петух запевает, светает, пора!В лесу под ногами гора серебра.Там черных деревьев стоят батальоны,Там елки как пики, как выстрелы – клены,Их корни как шкворни, сучки как стропила,Их ветры ласкают, им светят светила.Там дятлы, качаясь на дубе сыром,С утра вырубают своим топоромУгрюмые ноты из книги дубрав,Короткие головы в плечи вобрав.Рожденный пустыней,Колеблется звук,Колеблется синийНа нитке паук.Колеблется воздух,Прозрачен и чист,В сияющих звездахКолеблется лист.И птицы, одетые в светлые шлемы,Сидят на воротах забытой поэмы,И девочка в речке играет нагаяИ смотрит на небо, смеясь и мигая.Петух запевает, светает, пора!В лесу под ногами гора серебра.

1946

«Уступи мне, скворец, уголок…»

Уступи мне, скворец, уголок,Посели меня в старом скворешнике.Отдаю тебе душу в залогЗа твои голубые подснежники.И свистит и бормочет весна.По колено затоплены тополи.Пробуждаются клены от сна,Чтоб, как бабочки, листья захлопали.И такой на полях кавардак,И такая ручьев околёсица,Что попробуй, покинув чердак,Сломя голову в рощу не броситься!Начинай серенаду, скворец!Сквозь литавры и бубны историиТы – наш первый весенний певецИз березовой консерватории.Открывай представленье, свистун!Запрокинься головкою розовой,Разрывая сияние струнВ самом горле у рощи березовой.Я и сам бы стараться горазд,Да шепнула мне бабочка-странница:«Кто бывает весною горласт,Тот без голоса к лету останется».А весна хороша, хороша!Охватило всю душу сиренями.Поднимай же скворешню, душа,Над твоими садами весенними.Поселись на высоком шесте,Полыхая по небу восторгами,Прилепись паутинкой к звездеВместе с птичьими скороговорками.Повернись к мирозданью лицом,Голубые подснежники чествуя,С потерявшим сознанье скворцомПо весенним полям путешествуя.

1946

Осеннее утро

(Из цикла «Осенние пейзажи»)

Обрываются речи влюбленных,Улетает последний скворец.Целый день осыпаются с кленовСилуэты багровых сердец.Что ты, осень, наделала с нами!В красном золоте стынет земля.Пламя скорби свистит под ногами,Ворохами листвы шевеля.

1955

Одинокий дуб