Не позволяй душе лениться
вернуться

Заболоцкий Николай Алексеевич
Шрифт:
Дурная почва: слишком узловатИ этот дуб, и нет великолепьяВ его ветвях. Какие-то отрепьяТорчат на нем и глухо шелестят.Но скрученные намертво суставыОн так развил, что, кажется, ударь —И запоет он колоколом славы,И из ствола закапает янтарь.Вглядись в него: он важен и спокоенСреди своих безжизненных равнин.Кто говорит, что в поле он не воин?Он воин в поле, даже и один.

1957

Гроза

Содрогаясь от мук, пробежала над миром зарница,Тень от тучи легла, и слилась, и смешалась с травой.Все труднее дышать, в небе облачный вал шевелится.Низко стелется птица, пролетев над моей головой.Я люблю этот сумрак восторга, эту краткую ночь вдохновенья,Человеческий шорох травы, вещий холод на темной руке,Эту молнию мысли и медлительное появленьеПервых дальних громов — первых слов на родном языке.Так из темной воды появляется в мир светлоокая дева,И стекает по телу, замирая в восторге, вода,Травы падают в обморок, и направо бегут и налевоУвидавшие небо стада.А она над водой, над просторами круга земного,Удивленная, смотрит в дивном блеске своей наготы.И, играя громами, в белом облаке катится слово,И сияющий дождь на счастливые рвется цветы.

1946

Дождь

В тумане облачных развалинВстречая утренний рассвет,Он был почти нематериаленИ в формы жизни не одет.Зародыш, выкормленный тучей,Он волновался, он кипел,И вдруг, веселый и могучий,Ударил в струны и запел.И засияла вся дубраваМолниеносным блеском слез,И листья каждого суставаЗашевелились у берез.Натянут тысячами нитейМеж хмурым небом и землей,Ворвался он в поток событий,Повиснув книзу головой.Он падал издали, с наклономВ седые скопища дубрав.И вся земля могучим лономЕго пила, затрепетав.

1953

«Во многом знании – немалая печаль…»

Во многом знании – немалая печаль,Так говорил творец Экклезиаста.Я вовсе не мудрец, но почему так частоМне жаль весь мир и человека жаль?Природа хочет жить, и потому онаМиллионы зерен скармливает птицам,Но из миллиона птиц к светилам и зарницамЕдва ли вырывается одна.Вселенная шумит и просит красоты,Кричат моря, обрызганные пеной,Но на холмах земли, на кладбищах вселеннойЛишь избранные светятся цветы.Я разве только я? Я – только краткий мигЧужих существований. Боже правый,Зачем ты создал мир, и милый, и кровавый,И дал мне ум, чтоб я его постиг!

1957

Осень

Когда минует день и освещениеПрирода выбирает не сама,Осенних рощ большие помещенияСтоят на воздухе, как чистые дома.В них ястребы живут, вороны в них ночуют,И облака вверху, как призраки, кочуют.Осенних листьев ссохлось веществоИ землю всю устлало. В отдаленииНа четырех ногах большое существоИдет, мыча, в туманное селение.Бык, бык! Ужели больше ты не царь?Кленовый лист напоминает нам янтарь.Дух Осени, дай силу мне владеть пером!В строенье воздуха – присутствие алмаза.Бык скрылся за углом,И солнечная массаТуманным шаром над землей висит,И край земли, мерцая, кровенит.Вращая круглым глазом из-под век,Летит внизу большая птица.В ее движенье чувствуется человек.По крайней мере, он таитсяВ своем зародыше меж двух широких крыл.Жук домик между листьев приоткрыл.Архитектура Осени. Расположенье в нейВоздушного пространства, рощи, речки,Расположение животных и людей,Когда летят по воздуху колечкиИ завитушки листьев, и особый свет, —Вот то, что выберем среди других примет.Жук домик между листьев приоткрылИ рожки выставив, выглядывает,Жук разных корешков себе нарылИ в кучку складывает,Потом трубит в свой маленький рожокИ вновь скрывается, как маленький божок.Но вот приходит вечер. Все, что было чистым,Пространственным, светящимся, сухим, —Все стало серым, неприятным, мглистым,Неразличимым. Ветер гонит дым,Вращает воздух, листья валит ворохомИ верх земли взрывает порохом.И вся природа начинает леденеть.Лист клена, словно медь,Звенит, ударившись о маленький сучок.И мы должны понять, что это есть значок,Который посылает нам природа,Вступившая в другое время года.

1932

Подмосковные рощи

Жучок ли точит древесинуИли скоблит листочек тля,Сухих листов своих корзинуНесет мне осенью земля.В висячем золоте дубравыИ в серебре березнякиСтоят, как знамения славы,На берегах Москвы-реки.О, эти рощи Подмосковья!С каких давно минувших днейСтоят они у изголовьяДалекой юности моей!Давно все стрелы отсвистелиИ отгремели все щиты,Давно отплакали метелиЛихое время нищеты,Давно умолк Иван Великий,И только рощи в поздний часВсе с той же грустью полудикойГлядят с окрестностей на нас.Леса с обломками усадеб,Места с остатками церквейВсе так же ждут вороньих свадебИ воркованья голубей.Они, как комнаты, просторны,И ранней осенью с утраПоют в них маленькие горны,И вторит горнам детвора.А мне-то, господи помилуй,Всё кажется, что вдалекеТрубит коломенец служилыйС пищалью дедовской в руке.

1958

Кто мне откликнулся в чаще лесной…

Кто мне откликнулся в чаще лесной?Старый ли дуб зашептался с сосной,Или вдали заскрипела рябина,Или запела щегла окарина,Или малиновка, маленький друг,Мне на закате ответила вдруг?Кто мне откликнулся в чаще лесной?Ты ли, которая снова веснойВспомнила наши прошедшие годы,Наши заботы и наши невзгоды,Наши скитанья в далеком краю, —Ты, опалившая душу мою?Кто мне откликнулся в чаще лесной?Утром и вечером, в холод и зной,Вечно мне слышится отзвук невнятный,Словно дыханье любви необъятной,Ради которой мой трепетный стихРвался к тебе из ладоней моих…

1957

Ласточка

Славно ласточка щебечет,Ловко крыльями стрижет,Всем ветрам она перечит,Но и силы бережет.Реет верхом, реет низом,Догоняет комараИ в избушке под карнизомОтдыхает до утра.Удивлен ее повадкой,Устремляюсь я в зенит,И душа моя касаткойВ отдаленный край летит.Реет, плачет, словно птицаВ заколдованном краю,Слабым клювиком стучитсяВ душу бедную твою.Но душа твоя угасла,На дверях висит замок.Догорело в лампе масло,И не светит фитилек.Горько ласточка рыдаетИ не знает, как помочь,И с кладбища улетаетВ заколдованную ночь.