— Не ожидала увидеть меня таким? Я изменился… Годы не пожалели меня, а затяжная болезнь наложила свой отпечаток.

— Папа не говорил, что вы болели.

— Потому что твой папа этого не знал. Это его не касалось. Это были мои проблемы, с которыми я справлялся самостоятельно.

— Вы даже на похороны к нему не пришли… Почему? Вы ведь были так близки в детстве. Папа часто рассказывал мне о вас, когда показывал фотографии.

— Вот как? — Дядя выглядит удивлённым, но умело скрывает свои эмоции. — Ты пришла, чтобы поговорить о нём? Это не самая приятная тема для меня.

Отрицательно качаю головой.

— Я пришла поговорить с вами о моей маме. Её убили, теперь я точно уверена в этом. Скорее всего, на моих глазах, потому что воспоминания заблокированы. Я хочу узнать, кто совершил это злодеяние. Отец по какой-то причине не стал обращаться к психологам, предпочёл скрыть от меня правду, но вам должно быть известно больше.

— С чего ты взяла, что мне известно больше? Я не общался с твоим отцом, ты об этом знаешь.

Знаю, но по пульсирующей на шее дяди венке могу сделать выводы, что он занервничал. Ему известно больше, чем может показаться. Больше, чем выяснили полицейские.

— Если это и было убийство, то виновный, наверняка, понёс наказание. Твой отец не оставил бы это так просто, — голос дяди дрожит. Он говорит не так уверено, как когда я пришла. — Думаю, на этом мы можем окончить, если тебе больше нечего сказать мне. Ворошить прошлое у меня нет настроения.

Мог ли он убить маму?

Почему сейчас так нервничает?

— Я видела убийцу. Наверняка видела, иначе я бы не забыла всё. Если вы не поможете мне, я обращусь за помощью к специалистам, но смогу докопаться до правды. Я узнаю, кто это сделал. Помогите мне. Скажите, что вам известно.

— Ты подозреваешь меня в убийстве своей матери… Как думаешь — убийца стал бы сознаваться в содеянном?

Дядя глухо смеётся.

Домработница приносит поднос с чаем и двумя чашками. Сервиз красивый, с золотой каёмкой, которая красиво блестит при попадании отблесков огня на неё. Девушка ставит поднос на столик рядом с нами и уходит.

— Угощайся. Лучший сорт, который мне удавалось попробовать.

— Спасибо, но я не люблю чай, — качаю головой я.

Вряд ли дядя решил отравить меня, потому что тянется трясущейся рукой к чайнику, наливает себе немного, подносит к лицу и делает вдох, зажмурившись от наслаждения.

Что с его здоровьем? Удалось ли побороть болезнь? Или она продолжает прогрессировать? Будет ли возможность снова поговорить.

— Если вам нужна какая-то помощь, только скажите. Я в состоянии найти хороших врачей.

— Думаешь, я не в состоянии? Пытаешься подкупить меня? Я ничего не скажу. Если бы знал что-то, сообщил бы полицейским. И тебе не рекомендую копаться в грязном белье. Может выйти много неприятного наружу. Нужно ли это тебе?

Я уверена — нужно.

Раньше не задумывалась, а теперь… я хочу вспомнить своё детство. Хочу узнать, кто лишил мою маму жизни и почему невинный человек понёс наказание. Невинный ли? Возможно, всё не так, и Дима прав — Андрей продолжает дело своего отца, пытаясь уничтожить компанию. Я должна во всём разобраться как можно быстрее.

— Я докопаюсь до правды. Можете не сомневаться. Даже если придётся вскрыть мне череп. Я буду делать всё возможное, чтобы вспомнить.

— В таком случае встретимся с тобой, когда ты вспомнишь, потому что вопросов от этого появится куда больше, чем ответов.

Дядя щурится, а я понимаю, что разговаривать дальше он не планирует. Он не собирается раскрываться передо мной сейчас. Прекрасно! Поговорили… Но он заволновался, а это значит, что ему известен убийца. Настоящий убийца мамы. Или это сделал он сам?

— Скворцов… его осудили за убийство. Он отсидел незаслуженно?

Дядя молчит, смотрит на чашку с чаем и полностью игнорирует меня.

Думала, что он поговорит со мной, но как же сильно ошиблась… Ничего нового он мне не сказал, но вот список подозреваемых пополнился. Придётся искать самой правду в глубинах сознания, в заблокированных мозгом отделах, где наверняка ещё остался пережитый мной ужас и лицо человека, лишившего мою мамочку жизни.

Встаю и ухожу, потому что смысла продолжать спорить не вижу. Разговор с Алиной потрепал меня, поэтому сил выбивать правду из дяди не осталось, а он слишком крепкий орешек. Сразиться с ним в остроумии вряд ли получится. Но я вернусь… вернусь, когда вспомню.

День явно не задался. Любовница мужа призналась, что они вместе скрывали от меня свои похождения, а дядя отказался разговаривать. Только в одном уверилась — он знает о смерти мамы и сможет подтвердить, если вспомню что-то. Почему бы не облегчить мне задачу и не сказать сразу? Только в одном варианте ему есть смысл молчать, если он сам убийца.

Звонок телефона вырывает из размышлений, и я понимаю, что сижу в машине около дома дяди уже почти час.