Лена теряет себя, становясь всего лишь функцией, винтиком в чём-то более сложном и осознанном, чем она сама.

Ей не нравится это чувство. Она была готова мириться с собственной глупостью, но не могла позволить себе раствориться в чём-то, что будет ею пренебрегать.

Лена бунтует против тюрьмы, в которую угодила. Она ищет спасения в вере. Господь любит её, вот что на самом деле важно! Бог её создал и с тех пор следит за её жизнью и оберегает её ото зла. Он делает её существование целостным и наполняет её бытие смыслом и силой. Он делает её саму особенной и важной.

Зацепившись за эту мысль, Лена снова становится собой. Она тотчас выпадает из ансамбля заточённых в кристаллический плен песчинок и просыпается от громких барабанных ритмов. Рядом сопит Букин, но ему это хоть бы хны. Она смотрит на настенные часы. На них нет цифр и вообще каких-либо символов. Вот же чудо модное. Вроде бы семь часов. На улице темно. Утра? Вечера? Не важно! Эту дискотеку следует прекратить!

Лена скидывает с себя одеяло и целеустремленно движется в комнату Насти. Барабаны играют так интенсивно, что кажется, будто они пляшут прямо у неё перед глазами. Но когда она открывает дверь, звук внезапно пропадает, и Лена видит совсем не то, что ожидала.

В комнате темно и тихо. Компьютер выключен.

"Чертовщина какая-то!"

Лена крестится и делает несколько неуверенных шагов вглубь и видит, что ребёнок мирно спит в своей кровати.

– Настя, – негромко зовёт она, но девочка не отзывается.

– Настя! – говорит она громче.

Никакого эффекта. Тогда она решает коснуться её. Вздрогнув, ребёнок поворачивается к Лене и смотрит ей прямо в глаза.

Как же стыдно! Как можно было так себя вести? Как я могла быть.... Такой?! Жадной, наглой, подлой…

Лена не способна оторваться от глаз своей племянницы. Её тело сотрясают бесшумные судороги. И снова звучат эти безумные барабаны!

Слёзы скапливаются в глазах, становится трудно дышать через нос, и она всхлипывает. Ей хочется убежать, залезть под кровать, спрятаться, лишь бы не пожирало это чувство отчуждения за содеянное! Но она не может.

"Я ведь ничего не сделала!" – в возмущении думает Лена, но это не работает. Стыд такой сильный, что сомневаться в нём нет никакой возможности.

Наоборот, стало ещё хуже. Лена начала винить себя за всю свою жизнь сразу. Куда ни плюнь – везде ошибка, провал или уродство. Это было невыносимое парализующее ощущение.

Тем временем чёрные глаза Насти пожирали и поглощали её, не оставляя ни единой лазейки для адекватной самооценки. Этот плен казался Лене в тысячу раз страшнее кристаллических пут, из которых она вырывалась во сне.

И тут она снова вспомнила о Боге, ведь именно мысль о Нём помогла ей буквально минуту назад. Подходящая молитва сама упала на язык. Этим словам её научил отец:

– Господи, Ты Милостивый; скажи мне, что должна я делать, чтобы смирилась душа моя?! Господи, сподоби нас дара Твоего святого смирения! Господи, даруй нам туне смиренного Духа Твоего Святого, как туне пришёл Ты спасти людей и вознести их на небо, чтобы видели славу Твою…

Говоря это, Лена чувствовала, как стыд постепенно уходит, но вместе с тем её покидали и силы. Последние слова она произносила, проваливаясь глубокое забытье.

Наутро болела голова. Букин сходил в аптеку, приготовил завтрак и принёс ей еду и все бумаги для изучения прямо в кровать. Сказал, что покормил девочку по расписанию и выдал ей лекарства. Слава Богу!

– На, выпей ибупрофен, – сказал муж. – Ты спала, считай, что сутки. Ещё бы голова не болела!

– А ты, пока кормил, не замечал за Настей ничего странного? В глаза ей не смотрел?

Букин мотнул головой и ответил:

– А чего там может быть странного? Ну не заговорила, если ты об этом.

– Не об этом. Ты в глаза ей, спрашиваю, смотрел?

– Не знаю! Да! Или нет. Откуда я знаю? А что с ними?

Лена обратила внимание, что прямо сейчас он и ей не смотрит в глаза. А хоть когда-нибудь смотрит?

– Ничего, – сказала она и погрузилась в бумаги.

В глубине души Лена понимала – если в дело вмешаны сверхъестественные силы, то беды не миновать. Человек против таких вещей бессилен. На всякий случай она перекрестилась. Бог не посылает нам испытаний, с которыми мы не можем справиться, так? Неужто Господь сделает ради неё исключение и явит ей чудеса? Вряд ли. Поэтому ничего ей не угрожает, и ничего необычного не произошло.

Размышляя в подобном ключе, Лена в конце концов решила, что ночной инцидент мог ей и присниться. Иначе как она снова оказалась в постели? Это всё нервы. Новость о смерти сестры, длинный перелёт, психолог ещё этот жути нагнала. А барабаны, от которых весь дом стоял на ушах, а Букин их будто и не слышал? Да наверняка приснилось. Ещё столько всего надо устроить! А ведь даже не понятно, как теперь будет выглядеть их с Букиным жизнь…