Нас пригласили на потеху толпе. Показать Вайнерам и остальным опальным родам то, чего они лишились. Показать их место.

Но прогнуть можно только того, кто готов сдаться.

Прижав к груди кодекс, я положил ладонь на ножны и с дерзкой улыбкой победителя пошел вглубь гудящего сотнями голосов, наполненного запахами духов и еды зала. Мимо столов знати, глав родов, с прищуром следивших за мной, под пристальными взглядами опричников. Прямиком к столу цесаревича.

Давайте, шакалы! Смотрите, как в свет выходит последний Вайнер!

– Отец, кто это? – послышалось сквозь гомон толпы и музыку. – Вон тот, высокий, в белом кителе.

– Дожили, последыш Вайнеров тоже здесь… зачем пригласили этих предателей?

– Смотри, смотри! Какой симпатичный кадет! – долетел оживленный шепоток от другого столика. – Интересно, из какого он рода?

Пройдя мимо столика с тремя военными, проводившими меня хмурыми взглядами, я подмигнул шушукавшимся девчонкам за следующим столом – они тут же притихли и с достоинством кивнули в ответ. Пройдя мимо, затылком я чувствовал их любопытные взгляды.

Я улыбался им, а внутри содрогался от отвращения. Что за сборище эгоистов и подонков!

Меня словно окунули в лужу с отборной грязью. Фальшивые улыбки и кивки, элегантные поклоны, натянутые приветствия. От запредельного лицемерия меня едва не выворачивало. Но наследник должен уметь держаться.

Наставница в училище всегда говорила – если хотите произвести первое впечатление, выглядите безукоризненно. Отец же говорил – если злишься, улыбайся. Дай врагу понять, чего ты стоишь.

Мой парадный китель сверкал белизной и золотом вышивки. На груди сияли два значка – герб рода и знак меча, выдвинутого из ножен. Меч, повернутый рукоятью вверх – символ рода, вернувшегося с войны. Если меч смотрел рукоятью вниз – его владелец уже побывал в схватке и был готов снова защищать Империю в бою. Его носили только воины.

Мой был повернут рукоятью вниз. И те армейские чины, что видели меня, оценили жест хмурым, но уважительным взглядом.

Я прошел едва половину зала, когда навстречу мне вышел один из слуг. Он поклонился, косясь на мой кодекс.

– Господин Вайнер, вам нужно пройти со мной. Приказ Его Величества.

Ни должных приветствий, ни объяснений, ничего. Я покосился на официанта, подносившего напитки за соседний стол – наметанный взгляд заметил под одеждой скрытую портупею.

Ну конечно, опричники под прикрытием были здесь в изобилии. Не считая охраны у столов и защищавших первых министров и глав Великих Родов. Безопасность была на уровне, иначе и быть не могло.

– Прошу за мной, – не дожидаясь ответа, слуга пошел к боковому коридору.

Пора вернуть Кодекс. Хозяином ему я так и не стал. Вайнеры лишаются последней привилегии Императора, высшего права на силу.

Мы вышли из зала и прошли по одной из множества галерей в небольшой зал в глубине дворца. Оставив меня одного, слуга с поклоном удалился.

Стены терялись в полутьме, и лишь в центре сверху бил яркий холодный свет. Остановившись на краю светового пятна, я замер.

Из тьмы вышли несколько невысоких фигур в балахонах. Они шагали почти беззвучно, но их присутствие я ощутил. Они будто излучали мощные ауры, мгновенно заполнившие зал.

Кодексы.

Существа, воплощенные самой альва-энергией. Послушные только своему хозяину, связанному с ними книгой призыва. Такой же, как у меня в руках.

Кодексы не имели званий – только статусы, высшим из которых был Императорский. Говорят, их было всего четыре – у короля Альбиона, русского Императора, Гросс-канцлера Айзенблада и бога-императора Поднебесной.

Одна из фигур в балахонах вышла в центр и протянула руку.

От их вида все внутри трепетало, а грудь сдавило от волнения. Столько кодексов в одном месте я не видел никогда. Воздух колебался и дрожал от их аур, а альва во мне пульсировала в такт сердцу. Во имя Всеблагого Отца…

Завороженный зрелищем, я не сразу понял, что делать. Похоже, теперь мой ход.

Я подошел к ней и протянул кодекс. Из-под балахона показалась изящная женская ладонь, взялась за край книги и потянула на себя. В тот же миг тепло разлилось по кончикам пальцев, проникая во всё тело.

– Почему?.. – вырвалось у меня. – Почему она не ответила мне, как моему отцу?

Кодекс подняла голову. На миг под капюшоном я разглядел лицо – совсем молодое, бледное и строгое. Её глаза, как две льдинки, источали холодный свет.

Она не издала ни слова, но я понял – передо мной была Императорский Кодекс. Высшая пришла за одной из своих.

С трудом разжав закостеневшие пальцы, я выпустил книгу.

Тепло тут же исчезло, меня пробрал морозец. А кодексы так же беззвучно развернулись и ушли вглубь зала.

Я возвращался в откровенно дерьмовом настроении. Но едва я подошел к выходу в церемониальный зал, как из группы собравшихся у двери официантов послышался тихий голос.

– …у нас все готово, ждем начала.