— Тогда тебе надо пересмотреть круг знакомых.

— Надо. Зато теперь буду знать, с кем стоит быть аккуратнее. Но я не ожидал этой подставы с договорами тоже. Ты должна мне поверить.

— Должна?

— Мне хотелось бы этого.

Юра чуть улыбается, и в его словах сквозит искренность. Или мне в это хочется верить?

Но за столько времени Юра показывал себя только с хорошей стороны. И вот так резко…

Может всё быть очень плохим стечением обстоятельств?

— Это не отменяет твоих угроз, — кривлюсь я.

— Не отменяет. Но, опять же… Я бы предпочёл сойтись на мнении, что это не были угрозы. Потому что, если бы я угрожал, Марьям, я бы действовал по-другому.

— И как же?

— Нашёл бы вариант, который бы ты не смогла аргументировать. Надёжный путь, а не то, что ты легко оспоришь. Продолжил бы давить. И я бы упирал на надёжные факты. Ну, это то, как я работаю в бизнесе. Когда идёт противостояние, и я добиваюсь своего. Честно. Профдеформация, когда некоторые жёсткие привычки прорываются в обычную жизнь. Слово даю, что подобного не повторится. Или ты просто можешь оборвать меня, что я перегибаю. Обещаю научиться.

Я фыркаю, игнорируя эту улыбочку. Юра умеет быть обаятельным, когда ему это нужно.

Вот только… Причин подмазываться ко мне у него нет. Мы разводимся, делить нечего.

Договор с химиками уже заключён. Да и Юра не был прям адски заинтересован в этом контракте. Думал, но вряд ли рвал на себе волосы, что не заключил.

— Можно вопрос? — я прикусываю губу. — Твои проблемы с генералом, которые ты решил… Это Дубинин поспособствовал, да? Он сделал так, чтобы у тебя были проблемы?

Я прищуриваюсь, с замиранием жду ответа. Потому что… Это важно, ясно? Очень важно, как ответит мужчина. Насколько честным он будет.

Конечно, я не могу быть на сто процентов уверенной, что правду мне сказал Дубинин. Что он не имеет никакого отношения к проблемам Юры.

И всё так запутано…

Но я хочу услышать версию Юры.

— Я это подозревал, — спокойно отвечает мужчина. — Слишком много связей. Но в итоге всплыли другие факты. Я не говорил, да?

— Другие? Какие?

— Всё дело было в откатах. На высшем уровне хотели получить процент от заработка, поэтому тормозили. Прости, что не прояснил всё раньше, прошлые версии казались уже неважными.

— Ммм, вот как.

— Да. Я не буду больше тебя задерживать. Я хотел всё объяснить. Надеюсь, у меня это получилось. Или ты хотя бы подумаешь над моими словами. Я позвоню, когда договорю с нотариусом. Ладно?

— Ладно.

— Если что — ты всегда можешь мне позвонить. При любых обстоятельствах. Ты ведь знаешь это, да?

В кабинете сильно пахнет хризантемами. Я крепче обхватываю горячую кружку, вдыхаю аромат травяного чая. Отвлекаюсь.

Часы громко тикают, отдавая эхом в висках. И душно, очень душно. Хотя кондиционер работает, и за окном холода. А мне жарко.

Ещё и воротник гольфа натирает горло.

Я нетерпеливо постукиваю пальцами по кружке, словно это ускорит время. И сорок пять минут пройдут быстрее.

Хотя это я выбрала тут быть.

Напротив сидит мой психолог. Женщина за сорок, терпеливо дожидается, пока я начну говорить.

Внутри у меня буря из эмоций. Я слишком долго их прятала, поэтому и обратилась за помощью.

Мне нужно с кем-то поговорить. Мама — не то. А у подруг хватает проблем, чтобы ещё за меня волноваться.

Нет, я хочу кого-то, с кем можно поговорить, а после забыть. И будто никто и не узнавал всё, что творилось внутри.

Вот только слов не находилось.

— Марьям, — она тепло улыбнулась. — Если ты не хочешь сегодня разговаривать, то ничего страшного. Мы можем просто помолчать. Это безопасное место и…

— Он меня бесит!

Я резко опускаю чашку на блюдце. Фарфор с раздражающим «дзынь» бьётся друг о друга.

— Кто? — аккуратно уточняет женщина.

— Савва! С Юрой мы всё решили, — я выдыхаю. — Не знаю, насколько я простила его, но… Вряд ли ему вообще нужно моё прощение. Он поступал так, как считал нужным.

— Хорошо. Савва бесит? Почему?

— Потому что он отправил меня на аборт! Поверил, что я могла изменить и… Он не доверял мне… Сделал больно. Из-за него я потеряла конституцию.