Вольфрам улетел вниз по шахте. Виктор не видел, что он там делает, но через полминуты последовал короткий доклад:

— Нижний трюм блокирован, дверь не откроется.

Звук шел как будто из наушников, хотя расстояние было от силы метров пять. На «Кицунэ» трюм один, просторный и почти кубический, с кран-балкой под потолком, а здесь два, но какие-то плоские.

Глаза немного привыкли к полумраку, и Виктор стал различать обшарпанные стенки шахты, дырки от пуль и потухшие плафоны освещения. Шахту было видно до самого конца. Если не считать болтавшихся в невесомости кусочков битого стекла и пары стреляных гильз, там абсолютно пусто.

— А где лифт? — спросил Виктор, не оборачиваясь. Навыки работы с рацией понемногу вспоминались.

Платформа могла перегородить шахту в неудобном месте. Или взять и поехать в самый неподходящий момент. Например, когда ты торчишь головой в шахту…

— Около меня, — ответил Вольфрам. — В нижней точке. Работоспособность крайне сомнительна. Но я открыл панель и снял разъёмы с электропривода.

— Машинное?

— Пусто, засады нет. Было не заперто.

Машинное отделение на легких транспортниках маленькое, тесное и только для техобслуживания. В полёте туда ходить незачем. Хотя Юми, помнится, пару раз лазила. Но очень странно, что люк не заперт.

«Ребята конкретно на расслабоне» — злобно подумал Виктор. — «Устав не помнят, обязанности не знают, форму одежды нарушают… и тут мы. С внезапной, вакуум её дери, проверкой».

— Пошли вверх, — скомандовал он. — Тихонечко.

На самом деле, конечно, не пошли, а полетели. Аккуратно, вдоль стен — там как раз на случай отказа лифта ступеньки сделаны. Вольфрам остался под нижним краем люка в рубку, а Виктор улетел выше, в жилой отсек.

— На потолке шахты может быть камера, — подсказал Вольфрам.

Опять по радио, ни слова вслух. Да где он его прячет?

Камера действительно была, но не работала. Похоже, её приложили чем-то тяжелым, и не один раз. Рядом виднелась пара свежих дырок от пуль.

— Камера — минус, — тихо сказал Виктор и тронул кнопку электропривода двери.

Сработало. Дверь уехала в стену. Отсек напоминал «Кицунэ» — четыре каюты по сторонам и обеденная зона в середине. Разве что грязновато. Пара светильников не горела, а один из шкафов, похоже, открылся от тряски во время боя, и теперь чашки и тарелки летали где попало. Людей видно не было.

Виктор влетел в отсек, оттолкнулся рукой от пола и приземлился магнитными подошвами на потолок. Это отчего-то казалось очень умным тактическим ходом. Двинулся влево, по часовой стрелке.

Подошел к первой каюте, ткнул кнопку электропривода двери и отпрянул в сторону, чтобы не маячить в проёме. Оказалось не заперто. Заглянул внутрь, аккуратно «нарезая пирог» — армейская учебка вспомнилась сама собой, работе с углами там уделяли много внимания. Никого. Пусто, грязно, одна кровать вся в беспорядке, ко второй ремнями пристёгнут баул с вещами.

«Тут жил один человек» — подумал Виктор. — «Неряха и торопыга. Даже вещи по шкафам разложить лень».

Аккуратно выглянул в центральный отсек — не вылез ли кто? — и двинулся к следующей каюте. Тоже не заперто. Электрозамок сломан, пришлось тянуть за ручку. Ох и неудобно это делать с потолка! Благо хоть смазано было. Створка уехала в стену, и Виктор обвел помещение стволом пистолета. Грязно, всякая мелочевка летает, и все стены разрисованы маркером. Узоры, завитки, надписи с претензиями на крутизну, и несколько тщетных попыток изобразить голую бабу. Вторая кровать тоже не использовалась. В каюте явно обитал татуированный пират из трюма. Даже гадать не надо. И тоже один.

«Корабль того же класса, что и "Кицунэ» — мысленно резюмировал Виктор. — «Три двухместных каюты и одна капитанская, одноместная. Итого экипаж семь человек. Минус две койки — пять. И минус два пирата — остаётся максимум трое».

Третья каюта. Вроде бы та, которая в случае чего превращается в медотсек. На «Кицунэ» она тоже рядом с капитанской. Электропривод двери забуксовал на середине, пришлось подтолкнуть. И тут же навстречу вылетела массивная широкоплечая фигура.

Виктор резко присел и выстрелил. Два раза, потом третий. И только после этого разглядел, в кого стреляет. Это была надувная женщина. Некогда стройная и привлекательная, но потом давление в отсеке упало, а воздух изнутри никто не стравил. И стройняшка превратилась в пышечку, натужно трещащую по всем клееным швам.

— Контакт? — спросил из наушников спокойный голос Вольфрама.

— Сдулся, — ответил Виктор.

Хотел вытереть пот со лба, но вовремя вспомнил про шлем. Резиновая женщина как раз закончила летать вокруг, стремительно худея в процессе. Оттолкнул её в сторону и шагнул в каюту. Вещей не видно. Скорее всего разложены по шкафам, но лучше ничего не открывать — мало ли что еще выскочит. Комната почище, пыли мало, даже настенный экран явно протирали. Правда, потом его разнесла пуля, но это уже мелочи. И вторая кровать опять нетронутая. Тоже один человек в каюте?