Оставалось проверить только апартаменты капитана.

Электропривод сработал — уже хорошее начало. Да и внутри каюты выглядела обитаемой. Индивидуальности было даже больше, чем у любителя татуировок и маркеров. Кругом висели плакаты. Фигуристая покорительница космоса в обтягивающем все прелести скафандре, без него и далее по всякому в каких угодно видах, и чем дальше, тем… Однако нарисовано было талантливо. И художественный стиль кое-кого очень напоминал.

— Каюта капитана вся плакатами завешана, — объявил Виктор по радио. — Девушка и её бюст отважно путешествуют по космосу и находят приключений на свою…

— Пошлятина, — ответила Юми. — Тема заезжена в ноль.

— Тут дальше она с пришельцем. И еще какой-то киборг с механической рукой…

— Да чтоб тебя! — взорвалась девушка. — Ну кончились у меня тогда идеи, кончились. Совсем. Так бывает. И деньги кончились. Пришлось рисовать полную халтуру…

— Значит я угадал? — хмыкнул Виктор. — И ведь корабль пиратский, значит и картинки с пиратского сайта…

Юми громко фыркнула в ответ. Наверняка еще вздёрнула носик и губы поджала. Но радио передало только звук.

— Ты лучше скажи, где хозяин каюты, — спросил Вольфрам.

— Тут его нет. Разве что в капитанском сейфе.

Сейф этот есть на всех кораблях. Закон обязывает его иметь. Обычно это стенной шкаф с бронированной дверью в каюте капитана. В нем хранят ценные вещи — бутылку коньяка, пистолет с одним патроном, конверт с приказами на случай конца света и всякое такое. Ну или перевозят хрупкие и дорогие грузы — Юми так возила приборы на армокорповские шахты. Но Виктору тогда в сейф заглянуть не удалось, и он понятия не имел, много ли там места.

Пришлось напрячь Юми:

— А в этом сейфе человек поместится?

— Если полки выкинуть, то в принципе да… Дверь закрыта?

— Закрыта и заблокирована, — Виктор потыкал пальцем в панель доступа. — Требует капитана.

— Значит никого там нет, — сказала Юми. — Он не закроется с человеком внутри.

— Понял, — ответил Виктор и пошел в сторону шахты. — Вольфрам, иду к тебе. Они все в рубке.

— Сколько?

— Жили по одному в каюте. Значит тот из шахты и еще один.

— А стрелял ты в кого? — удивился Вольфрам.

— Потом расскажу, сам в шоке.

Виктор спустился в шахту и завис напротив Вольфрама, над дверью рубки головой вниз.

— Я готов.

— Открываю, — ответил Вольфрам, протянул руку и вдавил кнопку на панели.

Дверь медленно уехала в стену. Виктор отлетел к противоположной стенке шахты и аккуратно осмотрел помещение насколько позволяли углы. При этом старался находиться выше верхнего края двери. Вольфрам проделал то же самое снизу и сообщил по радио:

— Никого не видно.

Планировка рубки отличалась от «Кицунэ». Большого экрана на дальней стене не было, там стоял капитанский пульт. И еще четыре пульта попарно, вдоль стен. За ними не спрячешься. Есть место над дверью, между её верхним краем и потолком. Но мало, и Вольфрам снизу его просматривает. Значит, слева и справа от двери, в углах помещения. Из шахты не видно.

Виктор жестом показал: «лево, право, пистолет».

— Могу их достать, если надо, — предложил Вольфрам.

Опять он говорил в радиоканал, не шевеля губами. На этот раз точно.

Виктор постучал по тыльной стороне левого запястья, будто указывая на часы. Правая рука была занята пистолетом, пришлось стволом показывать.

— Понял, ждём, — ответил Вольфрам.

Расклад у пиратов был на самом деле паршивый. Они летели убивать лёгкую дичь. В итоге эта дичь их побила без особых проблем, а теперь берет на абордаж. Половину экипажа уже убили, и есть мнение, что без собственных потерь.

«Они думают, что это засада» — мысленно рассуждал Виктор. — «Кто-то сильно прошареный. Вряд ли конкуренты — те скорее попробуют перекупить отбитых ребят с рельсотроном. Значит, охотники за головами. А охотникам добыча нужна живой, просто так убивать не будут. Но сдадут федералам, а те упекут в тюрьму. За тот же самый рельсотрон. Значит…».

— Эй, народ! — донеслось из рубки. — Мы типа сдаёмся, только не убивайте!

Вольфрам демонстративно зевнул, прикрыв род ладонью. Он вытащил нижние руки, и конечностей хватало чтобы одновременно с этим держаться за лестницу и целиться в дверной проём.

— Мой кореш ранен, — продолжал голос из рубки. — Вы ему скафандр пробили, дышит еле-еле. Нужно помочь. Мы сдаёмся!

— Я пойду, ты прикрывай, — сказал Вольфрам по радио. — Они могут не знать, сколько нас.

Он снова спрятал нижние руки под комбинезон, сформировав более-менее достоверное брюшко, подлетел поближе к нижнему краю двери и крикнул вслух: