Причина, по которой внешний мир так плохо разбирался в том, что происходило в лагере Седьмое небо не только в том, что внутренняя структура управления и ротации в лагере была довольно сложной и трудно определимой даже для самих бойцов и их руководителей, из-за чего им было сложно понять, что происходило за пределами их небольшой бригады. Если боец переходил из бригады в бригаду или был в случайно сформированной временно команде, то за исключением некоторых дружественных связей, ему было практически невозможно постоянно быть в курсе событий в других группах. Все перемещения бригад, а также отдельно взятых людей, в том числе и карьерные горизонтальные или вертикальные перемещения, в действительности управлялись с центрального сервера, доступ к которому был только у самого Макса.

Именно для этого также нужна была система положительных и отрицательных баллов. Так как руководители и подчиненные довольно часто менялись, то невозможно было понять характер каждого своего подчиненного в отдельности. И тогда на помощь приходила балловая система. Если действия подчиненного или руководителя кому-то не понравились в данный конкретный момент, то он мог поставить положительный или отрицательный балл, исходя из имеющейся у него квоты. И интеллектуальная программа мониторинга уже самостоятельно определяла совокупные баллы, ведь одно и то же действие могло понравиться одному соратнику и не понравиться другому. Баллы также можно было отозвать, если через некоторое время человек передумал, но по истечении двадцати четырех часов квота отозванного балла не восстанавливалась. Кроме того, у каждого бойца была картотека с его данными. Руководителям нижнего звена были доступные простые данные, типа даты вступления в лагерь, количества боевых выездов и прочего, среднее звено могло получить доступ к простой системной характеристике и описанию потенциала. Высшие руководители же могли получить доступ к отчетам и докладным запискам, как самого бойца, так и его руководителей/коллег, а также к углубленному анализу потенциала бойца. Конечно, полный анализ и количество баллов были доступны только Максу. Тот же центральный процессор распределял задачи и миссии для отдельных людей и бригад.

Но это была только верхушка айсберга. Действительным сдерживающим фактором был глубинный алгоритм интеллектуальной системы мониторинга. Этот алгоритм вычислял степень доверия к бойцу на основе его высказываний, зафиксированных программой, а также написанного им в интернете и (или) на системном форуме, а также исходя из действий человека и его круга общения. И чем выше человек поднимался по карьерной лестнице, тем больше за ним следил алгоритм. Все высшее руководство, включая учеников Макса, было подвергнуто мониторингу двадцать четыре на семь. На самом деле, системе мониторинга были известны до девяноста пяти процентов внедренных шпионов или завербованных агентов других фракций, начиная с нижнего звена руководителей. Бойцов проверяли не так тщательно, и было непонятно, сколько рыбы проскочило через сеть. Еще реже проводилась проверка жителей города. И только потому, что серверных мощностей не хватало.

Флэш и так до половины времени управления хостом или аватаром, занимался настройкой системы мониторинга, а также серверов, которых теперь было три. Один в Леоне, второй в Манроке и третий, самый мощный — на подземном объекте. Ничего не поделаешь, серверные мощности этого объекта изначально были довольно мощными, практически достигая национального уровня. Сервера в Леоне и Манроке были только лишь сборной солянкой из соединения серверов различных небольших компаний и телекоммуникационных сетей, и даже обычных персональных компьютеров, лэптопов и смартфонов. Естественно, скорость обработки данных у такого сборного сервера была не шибко большой, несмотря на значительную совокупную процессорную мощность. Алгоритм мониторинга поведения же был слишком сложным и громоздким для отсталой по сравнению с Землей планетой Рэндом. Даже сервер почти национального уровня на подземном объекте был загружен мониторингом потенциальных угроз на довольно значительную величину.

А ведь помимо этого серверам приходилось решать массу других задач. Например, распределение миссий также было на девять десятых автоматическим. Специальная программа исследовала интернет, а также снимки со спутников, чтобы выявлять степень внешних угроз, сложность выполнения задачи, сложность логистики для выполнения задачи и будущей логистики для контроля освобожденной территории, соотношение продвижения в тот или иной район с общей стратегией. И все это в режиме реального времени. Кроме того, нужно было отслеживать остатки провизии, топлива, боеприпасов и различных ресурсов на складах, прогнозировать их использование на несколько дней вперед в соответствии с общей стратегией продвижения, затем выдавать задачи на основе этих прогнозов.

Также нужно было мониторить сеть на предмет волн общественного мнения и их направления. Задач, которые должны были выполнять различные интеллектуальные программы было довольно много, и программы еще должны были взаимодействовать между собой, чтобы не было провалов в общей стратегии. А также производство. На данный момент было запущено несколько производств в Манроке и Леоне. И если с производством тех же самых противоударных или противопульных щитов все было более или менее просто, то вот апгрейд машин или производство разведывательных дронов, а также различного оружия и ловушек требовало точного контроля ресурсов, а также значительных расчетов мета-данных для корректировки чертежей. Текущих серверных мощностей Седьмому небу катастрофически не хватало.

Но, конечно, мониторинг внутренних угроз был в приоритете, поэтому шпионы не смогли бы продвинуться по карьере, при всем желании. Либо это им было сделать архисложно. А так как процесс карьерного роста был дифференцирован и не до конца понятен, они не могли возмутиться по поводу того, что их задвигают назад. Кроме того, при совершении лагерем каких-то сверхсекретных задач проводились чистки. Последняя такая была проведена, когда в город завозили ЗРК и гусеничную БМП. Многие шпионы, бывшие мелкими руководителями, под разумным предлогом получили предупреждение или взыскание с прямым понижением в должности и были отправлены за город на штрафные миссии. Кто-то сможет вернуться в Леон через две или три недели, а кто-то застрянет там на пару месяцев. Если бы это был обычный человек, то он, конечно же, возмутился бы. Начал бы кругом вонять и плохо выполнять свою работу. Но эти ребята были шпионами. Их послужной список должен был быть впечатляющим и кристально чистым, чтобы они могли в будущем вновь подняться по карьере. Они могли только сохранить недовольство в своих желудках. Незначительное число шпионов было схвачено и отправлено в тюрьму на небольшой срок.

Разделены и сложно дифференцированы были не только бойцы, но и гражданское население. Кроме того, значительная масса иждивенцев не могла выходить за пределы своих районов. Сколько таких районов было в действительности, знал только Макс и несколько человек из высшего руководства. Были также и свободные жители, проживающие за пределами Леона, и точное число жителей в этих небольших свободных лагерях было неизвестно даже Максу. В общей сложности на всех объектах и во всех структурах у лагеря Седьмое небо было сорок тысяч внутренних членов. Самых сильных бойцов лагеря, которые должны были сражаться с зомби каждый день. Периферийных членов, которые также были импмэнами, но сражались только раз в неделю, было более ста тысяч. Иждевенцев же было более трех сотен тысяч, собранных с большого количества дерень и маленьких городков. А свободно проживающих людей было не менее полумиллиона, но их особо никто не считал. Лагерь Седьмое небо только следил за порядком в общем, и периодически зачищал банды или преступные группировки.